— Ну вы же понимаете, правда, что с ним сейчас произойдет? Его арестует полпол. Немедленно. И отмонорейлит в «Нахбарен Слагер». Потому что у него внешность неправильная. Кстати, возможно, он уже там.

Фермети тут же очнулся от раздумий и рванул к ближайшему видеофону.

— Так, я сейчас свяжусь с администрацией «Нахбарен Слагер». Поговорю с Поттером. Ему, кажется, можно доверять.

На экране возникло темное, широкое лицо майора Поттера.

— О, Фермети, привет. Еще заключенных отправить, да? — И он захихикал. — Да вы их изводите быстрее, чем мы, хе-хе…

За спиной Поттера виднелся огромный прогулочный двор гигантского концентрационного лагеря для интернированных лиц. По двору бродили преступники — политические и обычные, — разминали ноги, играли в дурацкие скучные игры. Такие затягивались на месяцы, и заключенные, как только их выпускали из рабочих камер, тут же принимались за эти нехитрые занятия.

— Нам нужно, — четко выговорил Фермети, — чтобы к вам не попал один гражданин.

И он в деталях описал Пола Андерсона.

— Если его примонорельсят к вам, позвони мне — немедленно. И чтоб его у вас там даже пальцем не тронули. Понятно? Он нам нужен живой и здоровый.

— Да без проблем, — отозвался Поттер. — Так, одну минутку. Я сейчас запущу скан в фильтр для новоприбывших.

И он дотронулся до кнопки справа, и компьютер 315-Р тут же включился. Фермети услышал его тихое гудение. Поттер потыкал в кнопки и сказал:

— Если привезут, то сразу же отыщем. Фильтр его тут же отсеет.

— А нет его еще среди арестованных? — нервничая, поинтересовался Фермети.

— Да нет, — пожал плечами Поттер и изобразил зевоту.

Фермети выключил видеофон.

— И что теперь делать? — спросил Тоццо. — Наверное, можно пустить по его следу ганимедскую губку-ищейку. — С другой стороны, уж больно эти губки отвратительные: отыскав добычу, они намертво, как пиявки, присасывались к кровеносной системе жертвы. — Ну или механически можно искать его, — добавил он. — Лучом пошарить. У нас же есть энцефалограмма Андерсона? Правда, тогда ему точно на хвост полпол сядет.

Да уж, поисковый луч по закону являлся техсредством полпола. Кстати, именно с его помощью схватили не кого-нибудь, а самого Гутмана.

Фермети уперся:

— Нет, я требую объявить всепланетную тревогу по типу два. Чтобы граждане подключились — Андерсона тогда тут же отследят наиболее бдительные. Люди же в курсе, что за поимку типа два положена награда.

— Но его ж побьют, и хорошо, если не изувечат, — возразил Джилли. — Толпой же накинутся. Нет, давайте еще что-нибудь придумаем.

Тоццо подумал и сказал:

— А давайте просто попытаемся подключить мозги. Вот, к примеру, если бы вас из середины двадцатого века перенесли прямиком к нам, куда бы вы пошли? Куда бы вам захотелось пойти?

Фермети очень спокойно сказал:

— Конечно, в космопорт. Купить билет до Марса или на планету в другой звездной системе — это же немыслимо в веке двадцатом и совершенно обычное дело сейчас.

Они переглянулись.

— А ведь Андерсон не знает, где находится космопорт, — заметил Джилли. — Пока расспросит людей, пока доедет… А мы можем сразу сесть на монорельсовый экспресс…

Буквально через несколько минут трое служащих Бюро по делам эмиграции уже ехали в поезде.

— Потрясающе, правда? — сказал Джилли.

Они хихикали и переглядывались, за окном купе первого класса сменялись пейзажи. — А ведь мы недооценили интеллект человека двадцатого века. Что ж, будет нам уроком. Как только поймаем Андерсона, нужно будет расспросить его хорошенько. Вот интересно, что они думали о полтергейсте. По их мнению, чем был вызван П-эффект? Или вот столоверчение — чем они, по их мнению, занимались? Или они просто записали это по ведомству «оккультизма» и на этом прекратили попытки осмыслить явление?..

— Андерсон может открыть нам эти секреты — равно как и многие другие, — заметил Фермети. — Но главная проблема остается прежней. Мы должны добиться, чтобы он сел и записал формулу восстановления массы. Цифру за цифрой. Не метафорами и не поэтическими сравнениями, а традиционным математическим способом.

Тоццо задумчиво проговорил:

— Этот Андерсон — он ведь неординарный человек. Смотрите, как ловко он сбежал от нас.

— Да, — покивал Фермети. — Не нужно его недооценивать. Вот мы расслабились — и что вышло?

Лицо его оставалось очень, очень мрачным.

Пол Андерсон быстро шагал по почти безлюдной улице и думал: почему женщина решила, что он не в себе? Да и когда он продавцу про детей сказал — тот тоже шарахнулся… А что, теперь рожать детей незаконно? Или к этому относятся, как некогда к сексу — как к запретной теме, о которой неприлично говорить с посторонними?