– А ты хоть догадываешься, что может быть в этой чертовой депеше?

Рораг покачал головой:

– Откуда, кара-наири?

– Ну, а вдруг ты смог мысли Эйра прочитать... как мои. Не кривись, я в курсе ваших шуточек. Читаете ведь... и куда лучше, чем я - вот это, - она хлопнула ладонью по обложке фолианта.
– И знаешь, я не телепат, но сказать могу - что-то будет...

Новости появились к вечеру. А до того времени Анна слышала шум за дверью – четкие команды, топот ног… Потом рораги что-то двигали, переставляли. На все её вопросы телохранитель отмалчивался или старался сменить тему. И Анна начала рисовать себе всякие ужасы. А умирать от страха и неизвестности не хотелось.

– Кара-наири! Вам нельзя вставать!

– Иди к черту!

Повизгивая от боли, Анна облокотилась о высокую спинку кровати. Колени дрожали, холодный пот заливал глаза.

– Кара…

Телохранитель, поняв, что в одиночку не справится, выскочил за дверь. Анна не успела усмирить тело, а в спальню уже ворвался Тапар. Его ноздри раздувались, как у породистого жеребца после скачки. Маг осторожно подхватил Анну на руки и, не слушая протеста, вернул в кровать.

Едва слышный стон, который сорвался с его губ, Анну не насторожил - она тут же попыталась встать снова.

Теплые ладони крепко, но аккуратно прижали её за плечи, почти утопив в подушках:

– Нельзя. Позвонок…

– К черту позвонок. И тебя со своими запретами. Что там происходит?

– Где?

Словно издеваясь, в открытое окно влетел окрик. Тапар посмотрел на дежурного рорага и тот испарился. Через несколько минут голоса в саду смолкли.

– И что это было?

– Я не понимаю вас, кара-наири. Почему вы вдруг решили встать? Если нарушить должный ход лечения, болезнь усилится…

– Мне все это надоело. Я еще как-то терпела, пока вы видимость моего участия в собственной жизни создавали. А теперь…

– И что изменилось теперь? – дверь приоткрылась, пропуская Эйра.

– Мне нельзя даже узнать, что происходит в доме.

– Ничего особенного. Здесь такое случается. Его Величество решил нанести вам визит. Он прибудет ночью, и уедет на рассвете. Для всех в Эстрайе король плохо себя почувствовал и решил отдохнуть пару дней. Наири? Что случилось? Почему вы так смотрите?

– Да вот не пойму, это – тайны мадридского двора, или очередная часть Марлезонского балета…

– Простите?
– Эйр терпеливо ждал пояснений.

– А, забудь, - настроения посвящать инкуба в милые сердцу фразы из земной жизни не было.
– Мне-то что делать?

– Ничего. Отдыхайте. Вы больны, так что Его Величество сам придет в ваши покои.

– Какие китайские церемонии планируются?

– Ближайшая церемония – ваша инициация. И…

Анна вздохнула. Лишенная возможности читать, она все же перелопатила кучу литературы – инкубы оказались любителями сопровождать тексты рисунками. Особенно хроники главных Домов страны. Художники не жалели красок, стараясь передать великолепие светской жизни, и Анна углядела много интересного.

– Эйр, будь добр, подай вон ту книгу. Нет, правее, с зеленым переплетом. Смотри.

Эйр заметно расслабился, когда она перевела тему. И вгляделся в картинку.

Вельможа сидел в окружении домочадцев. Женщина рядом с ним почти утонула в подушках узкого дивана. Дети устроились на низких круглых пуфиках. Остальные инкубы, стоя на коленях, занимаясь повседневными делами. Одни держали в руках подносы с фруктами, другие – опахала. Но все они старательно склоняли головы, словно боясь чего-то.

– Что вас смущает?
– Эйр едва взглянул на иллюстрацию.

– Объясни, что здесь происходит. Без имен, просто действие, - поспешно уточнила Анна, зная способность Эйра мгновенно залезать в дебри.
– Почему они так скукожились?

– Слуги не смеют возвышаться над господами. Особенно в доме. Их место – на полу, на коленях.

– А вот этот? Он же из знати?

Анна ткнула в изображение мужчины в богатой одежде.

– Да. Но при короле никто не смеет оставаться на ногах, кроме семьи и дежурных рорагов.

– Вот об этих церемониях я и спрашивала. И знаешь, Эйр… даже думать боюсь, что у вас тут за оскорбление величия полагается. Но на колени я не встану. Не то воспитание, знаешь ли.

– Наири и её наследницы вольны вести себя, как им угодно. Единственное правило – не выказывать откровенного непочтения, хотя бы на людях. И еще. Наири пользуется теми же почестями, что и Его Величество. Предупреждаю, чтобы вы свыклись с этой мыслью, потому что у вас и вправду - другое воспитание.

До вечера Анну перенесли в любимую беседку – в спальне делали уборку. Зачем, она не понимала – рораги и так держали комнату в почти стерильном состоянии. Но, решив, что от демаршей толку мало, подчинилась и даже поспала, как советовал Эйр.