Песок под спиной казался мягче перины. Огромные звезды равнодушно смотрели на одинокого человека. А луна даже не думала спрятать ехидную ухмылку за вуалью тонких облаков. Может, и рада была, да ни облачка поблизости...

Анна стянула рубашку. Освобожденный медальон упал на землю. Оттягивая неизбежное, она подняла его, сдула песчинки. Холодное золото и тусклые камни. Время от времени в их глубине рождались призрачные искры.

Рожденное магией пламя не опадало. Желто-кровавые сполохи метались по склонам барханов, рождая бездонные тени. Глядя на их дикую пляску, на звезды, на злую луну, Анна почувствовала, как вдоль позвоночника пробежали мурашки. Теплый ветер коснулся кожи, осторожно овеял соски, заставляя их напрячься.

Давно забытое волнение кинуло в дрожь. Возбуждение нахлынуло непонятной, да и неприятной волной. Но Анна не думала. Боясь упустить настрой, подняла край юбки, распустила завязки трусиков... Руке стало влажно.

Она знала, чего хочет её тело. Но что все произойдет так быстро - не ожидала. Палец едва начал движение, а волна накрыла с головой, закружила, увлекла в бессознательное...

Анна обрадовалась – процесс занял немного времени. Торопливо оделась и поспешила обратно, к инкубу. Теперь она могла только ждать...

Сидеть у огня всегда приятнее, чем в кромешной темноте. Но возле такого костра ночевать желания не возникло. Анна вздохнула: завтра тут дышать нечем будет от вони. Да и насекомые налетят. Надеяться, что все эти тела быстро и без запаха мумифицируются совместными усилиями жаркого солнца и сухого песка, не приходилось.

На границе света и темноты шевельнулось что-то большое. Анна насторожилась, подтянув к себе нож. Тень заворочалась и… фыркнула. Раздувая ноздри, к костру подошел вороной.

– Вернулся? – она погладила мягкий нос. – Верный товарищ… Поможешь?

Конь словно развеял страхи. Анна отбросила сомнения и начала действовать. Для начала еще раз обошла могильник, добрым словом вспоминая преподавателя анатомии, который заставлял часами просиживать в морге. Благодаря этим занятиям она теперь не боялась трупов.

Собирала копья, ножи и топоры, оставив тяжелые мечи мертвым владельцам. Потом обследовала переметные сумки, притороченные к седлу. Бурдюк с водой, засохшие лепешки, яблоко и немного перетертого в порошок мяса.

– Живем! – она отдала половину фрукта коню, вторую с удовольствием съела сама.

И принялась готовиться к переезду.

Два копья и плащ превратились в волокушу. Вороной стоял смирно, пока она прикручивала к седлу перекрещенные древки. А вот затащить на это сооружение Эйра оказалось непросто.

– Да что же ты такой тяжелый!

Но, повозившись, Анна справилась и с этой задачей. Кинув в ноги раненого оружие, она прихватила самодельный факел и повела коня прочь.

Далеко отходить не стала, понимая, что так их скорее обнаружат друзья. О врагах думать не хотелось. Перевалила за бархан и разбила лагерь.

Древки и все тот же многострадальный плащ превратились в подобие палатки. Седло Анна приспособила Эйру вместо спинки кресла, полуусадив инкуба под навесом. Позаботилась о костре – остатки дерева запылали в небольшом костерке. Обустроив бивак, Анна принялась перебирать топоры и ножи, подбирая себе подходящий.

– В молодости я неплохо их метала, - обернулась она к коню. – Надеюсь, руки вспомнят. Хоть обухом в лоб заеду, и то хлеб.

Вороной не перебивал. Чуть пофыркивая, обнюхивал песок, в надежде найти клочок травы.

Вместе с гаснущим костром отступало и напряжение дня. Ночной холод, обрадовавшись добыче, заставил Анну пожалеть, что она ушла от пожарища. Багровые отблески еще плясали на вершинах барханов. Но ветер, выбивая из тела тепло, приносил и ужасный запах горелой плоти. Так что, укутав Эйра посильнее, Анна предпочла мерзнуть. Прижавшись к рорагу в желании хоть немного согреться, она слушала тяжелое дыхание, молясь, чтобы организм инкуба выдержал суровое испытание.

Проснулась от боли в руке. Медальон немилосердно жег кожу. Анна вспомнила сон и похолодела, ожидая чего-то ужасного.

Ржание вороного над ухом заставил взвизгнуть, а ответные крики – замереть от страха.

На вершине соседнего бархана показались всадники. Спохватившись, Анна кинулась к сложенному у палатки оружию.

Тяжелый топор придал уверенности. Дыхание Эйра за спиной – смелости. Она понимала, что все это ерунда, она не выдержит и минуты боя, но сдаваться саритам живой не собиралась.

Темная "палатка" хорошо просматривалась на фоне светлого песка. Всадники моментально окружили бивак, с любопытством разглядывая Анну. Она покрепче сжала свое оружие и ответила прямым взглядом.