Шрифт:
– Мне нравится. Удобно.
Анна говорила правду. Покрой оставлял свободу движениям. Можно было бегать, прыгать, лазить... Что, как оказалось, курсанты постоянно и делали. Если не сидели в аудиториях на лекциях.
Академию показывали с гордостью. Отдохнув, Анна сумела оценить задумку.
Небольшой оазис поили родники. Их силы хватало, чтобы вырастить деревья и обеспечить водой нужды учащихся.
Двухэтажное здание изогнулось подковой, обнимая хорошо утрамбованный плац. Одно крыло отдали курсантам, во втором разместили аудитории. Крохотные домики преподавателей выстроились чуть в стороне, в тени пальмовой рощи. Друг от друга их отделяли цветущие рабатки. Одинаковые, выращенные словно по шаблону.
С обратной стороны главного здания расположились конюшни и манеж. Лошадей и верблюдов содержали раздельно, но в такой чистоте, что Анна невольно вспомнила свою квартиру - у неё не всегда был приличный вид.
Самих учеников выстроили у входа. Шесть шеренг. Шесть курсов.
– По шесть лет учатся?
– Да, Наири. Вот эти, - ректор указал на замерших юношей, - уже в конце этого года буду готовы надеть жвериндовые кольца. Поверьте, отсюда выходят лучшие воины Эстрайи!
– Верю!
– Анна невольно вспомнила Пайлина, противостоящего сариту.
– Я... видела. Думаю, эти ребята окажутся достойными.
Лицо юноши, мимо которого они как раз проходили, исказила ухмылка. Анна сделала вид, что не заметила. Ректор тоже промолчал, но стоило Наири скрыться в здании, вернулся к строю.
– Кадет Ничари, выйти из строя.
Ухмыльнувшийся подросток выполнил приказ и замер перед шеренгой.
– Кадет, будьте добры, скажите, что необходимо нашей стране и народу для выживания?
– Прана, господин капитан!
– Откуда она берется, не просветите?
– Источником является Наири... или любой другой человек...
– Ну, поскольку с "другими людьми" в Эстрайе сейчас плохо... Что дальше?
– Чтобы праны вырабатывалось как можно больше, Наири должна находиться в хорошем расположении духа и быть счастливой...
– А как это получится, если ты, щенок, скалишься на неё? Вы все! Вы можете относиться к Наири как угодно, но мнение свое засуньте подальше. При необходимости умрете по её малейшему желанию. Спины не разогнете. Любую прихоть исполните. А понадобится – в зад будете целовать! Я не шучу сейчас! Жизнь рорага заключается в его служении королю и Эстрайе. А значит – и Наири. Все поняли?
– Так точно!
Эхо унесло ответ к небесам, заставив птиц в роще замолчать.
– Хорошо. А вы, кадет Ничари, сейчас пойдете в дом, приготовленный для Наири, встанете у порога на колени и простоите ровно сутки. Вы поняли?
– Так точно!
Анна наблюдала эту сцену из окна. Кроме дружного ответа учащихся она ничего не слышала, но общий смысл происходящего поняла.
– Наири, разрешите?- на пороге стоял незнакомый инкуб в черно-золотой форме.
– Да. Вы кто?
– Декан факультета боевой магии.
Анна насторожилась. Но, если полукровка и заметил, виду не подал. Доброжелательно улыбаясь, сообщил:
– Для вас приготовили отдельный дом. Мы все просим прощения, что вам пришлось ютиться в общежитии.
– Мне было удобно.
22
У дверей отведенного ей коттеджа застыли курсанты. Судя по нашивкам – выпускники. У крыльца замер на коленях юноша. Анна узнала в нем ухмыльнувшегося младшекурсника.
– Наказали?
Он продолжал сверлить стенку взглядом.
– Кадет, отвечайте!
От окрика декана Анна вздрогнула. А курсанты даже не моргнули. Но юноша ожил:
– Так точно. Должен провести у крыльца сутки, моля о прощении.
– Это обязательно?
– обернулась Анна к сопровождающему.
Тот пожал плечами:
– Ректор приказал. Правда, если Наири против...
Но она уже решила плыть по течению:
– Мне без разницы.
– Тогда – прошу.
Улыбнувшись галантному кавалеру, Анна вошла в предупредительно распахнутую дверь.
Помещение разительно отличалось от уже привычного жилья. Здесь не было роскоши дворцов, но и нищеты саритской комнаты – тоже. Дом скорее напоминал коттеджи её родного мира – в меру просторные и светлые.
Минимум мебели, да и та скромная. Даже подсвечники, расставленные по всем комнатам, отличались простотой. Украшений – картин, статуэток – почти не было, их заменяли огромные букеты ярких цветов.
– Наири, дом недостоин вашего присутствия, но это лучшее, что мы можем предложить. Прошу, утишьте свой гнев.