– Или правильно, – продолжает Меган, – закрыть глаза на все, что случилось? Забыть о том, как ты страдал? О том, как Ариадна предала тебя, заставив совершить жесточайшее преступление, после которого в тебе что-то умерло. Верно? Я знаю.

– Прекратите.

– Я вижу тебя насквозь. Ты поможешь мне, потому что цели у нас схожие, дорогой.

– Почему бы вам самой не расправиться с Ариадной?

Женщина на выдохе отстраняется и поводит плечами:

– Она ждет.

– Чего ждет?

– Ждет, когда я попытаюсь от нее избавиться.

– Но вы не сможете ее одолеть, – жестоко улыбаясь, бросаю я, – вы проиграете.

– Увы. Я контролирую только два дара.

– Она сильнее вас всех.

– Нас всех, – поправляет меня Меган фон Страттен. А я невольно вспоминаю, как на поляне Ариадна огрызалась, как прожигала фон Страттен ядовитым взглядом. Ариадна не видит больше в лице Меган соперника, в отличие от самой Меган.

Ариадне стоит щелкнуть пальцами, и все соратники Люцифера сложат головы.

– Выходит, вы боитесь ее.

Фон Страттен молчит. Она отводит взгляд, а я нервно усмехаюсь.

– У меня уже есть Хозяин, и имя ему Люцифер. – Наконец, низким голосом отвечает женщина. – Ариадна Монфор-л’Амори не должна превосходить его по силе.

Я обездвижен. Настороженно изучаю невероятной красоты женщину и молчу. Я и не знаю, что сказать. Пребывание в этом доме фон Страттен – поразительно. Ее предложение о сотрудничестве – и вовсе нереально. Неужели даже сверхъестественный мир напуган? У меня в голове никак не может прижиться эта информация.

– Восточное Кладбище. Завтра в полночь. Склеп Мефистофеля.

– Не понимаю.

– Не опаздывай. – Меган фон Страттен движется к двери, однако застывает на пороге и оборачивается, сверкнув темными глазами. – Советую обратиться за помощью. Один ты никогда не попадешь в чистилище. И не пытайся. Иначе умрешь.

Женщина кивает и скрывается за поворотом. А я застываю в недоумении. Неужели у меня только что появился новый союзник? Сначала пастор Хью, теперь фон Страттен. Кто бы мог подумать, что я объединюсь с теми людьми, которых хотел сжить со свету?

– Бред, – шепчу я, прокатившись ладонями по лицу.

Я опираюсь спиной о книжный шкаф и сжимаю пальцами переносицу, никак не могу свыкнуться с мыслью, что здесь была Меган фон Страттен. Безумие... Она и сотрудничать пыталась, дала совет или, о чем она вообще говорила? Дала подсказку?

Встряхиваю головой и рычу, будто ненормальный. Отталкиваюсь от шкафа и ухожу из комнаты, на ходу пряча футболку Ариадны в старый рюкзак.

Восточное Кладбище. Завтра в полночь. Склеп Мефистофеля.

Почему завтра? Какой склеп? Что за Мефистофель?

Возможно, фон Страттен пытается загнать меня в ловушку. Играет в свои идиотские игры, после которых, определенно, кто-то пострадает. Но, с другой стороны, она пришла в дом Монфор, она могла меня прикончить, но не прикончила. Я – обычный человек, ничего не решаю, никому палок в колеса не ставлю. Ору и деру глотку, но остаюсь бесполезным.

Так что ей мешало просто избавиться от меня?

– Ничего, – отвечаю сам себе, спускаюсь по лестнице.

Меган фон Страттен оставила меня в живых только потому, что я ей нужен. Понятия не имею, почему все вдруг решили, что именно я способен убить Ариадну Монфор, но тут не поспоришь – люди верят, будто я сумею остановить ее.

Борясь с монстрами, ты сам становишься монстром.

Если это последний шанс остановить Ариадну, я согласен. Я переверну чистилище, я сожгу дотла всех прислужников Дьявола, но я спасу близких и избавлюсь от зверя.

Я останавливаюсь, спустившись на первый этаж, и перевожу взгляд в сторону кухни. Я должен пройти на кухню и поговорить с Монфор. Безусловно, они не согласятся убить в Ариадне чудовище и не согласятся убить Ариадну. Значит, я сделаю так, чтобы они были уверены, будто помогают ей. А, на самом деле, они будут помогать мне. Идеально.

Осталось только подумать о том, что случится с моими внутренностями, когда я всех обману и сделаю то, что должен. Меня не простят Монфор. Я сам себя не прощу.

Но так правильно.

Решительно стискиваю зубы и направляюсь на кухню. На удивление там никого нет. Разворачиваюсь на носках и плетусь в гостиную, сжимая в пальцах ремни рюкзака. Хэрри, будь проклят этот парень, хорошо меня знает. Придется врать убедительно.

Я захожу в комнату как раз в тот момент, когда Джейсон разражается кашлем: что ж, и неудивительно. Здесь до сих пор жутко воняет гарью. А в нормальном состоянии только одна кушетка и старинное, бархатное кресло. По-моему, его притащили со второго этажа.