– Ты пригласил в дом мозгоправа? – Кривлю губы и вновь усмехаюсь. – Ого. Смелый поступок, пап, очень смелый. Кого он будет лечить?

– Мэттью, пожалуйста.

– Что? Я задал обычный вопрос.

– Прекрати.

– Он сможет тебе помочь! – Горячо восклицает Долорес и приближается ко мне. – Он тебя выслушает, найдет способ избавиться от...

– Чего?

– От проблем, – договаривает отец, сведя брови, – а у тебя ведь много проблем.

– Ты серьезно? – Я больше не смеюсь. Я начинаю злиться. – Невероятно.

– Мэттью, тебе нужна помощь! Слышишь? Сынок, тебе нужен человек, который тебя услышит, который поймет, что творится в твоей голове.

– И ты решил, что этим человеком должен быть какой-то Балу из Детройта?

– Ради Бога, простите, – щебечет Дол, поджав от стыда губы, – он пошутил.

– Да, мистер Рокетсон, я великий шутник, – рычу я, стиснув зубы.

Неожиданно мне становится очень неприятно. Вместо того чтобы понять меня, отец пригласил в дом чужого человека. Я знаю, что напугал его. Знаю, что заслуживаю злость и недоверие. Но в таком поступке проскальзывает неуважение, будто я кусок дерьма. Никто не хочет марать руки, и поэтому пригласили докторишку в перчатках. Меня тошнит. Здесь нет моих родных. Я вдруг отчетливо ощущаю, что я остался один.

– А знаете что, – на выдохе протягиваю я, взмахнув рукой, – вы тут оставайтесь. А я, пожалуй, пойду.

– Мэтт, пожалуйста.

Я поворачиваюсь к папе спиной, делаю несколько шагов и останавливаюсь, так как в мое плечо впивается его рука. Отец тянет меня назад, а я порывисто подаюсь к выходу.

– Ты никуда не пойдешь.

Оборачиваюсь. Я всегда любил отца. Но сейчас я его ненавижу.

– Мэтти, – хрипит он, приблизившись ко мне почти вплотную, – я ведь помочь хочу.

У нас похожие глаза. Мы одинаково разговариваем. Одинаково движемся. Но что-то в эту минуту разрывается, связь между нами исчезает. Пять лет назад у меня умерла мама.

А сегодня у меня умер отец.

– Ты просто должен был спросить. – Бросаю я.

– Мэттью.

– Я бы рассказал.

– Так расскажи сейчас, – папа хватается ладонями за мои плечи, – я здесь, я рядом.

Сбрасываю его руки и равнодушно повожу плечами.

– Нет. Тебя здесь нет.

Он собирается сказать что-то еще. Но я схожу с места. Поднимаюсь на второй этаж и скидываю нужные вещи в огромный рюкзак, перекидываю костюм через плечо. Я выхожу из дома под бормотание Дол о том, что я совершаю огромную ошибку.

Мне наплевать на ее слова.

Близкие люди должны доверять друг другу. Они должны верить друг в друга. Никто в этом доме никогда в меня не верил. Я всегда был плохим сыном, плохим братом. Что бы я ни делал, отцу всегда было мало. Хорошие оценки и успехи в спорте – мало. Я подорвал его доверие в тот день, когда попал в аварию, и с тех пор он не прощает мне ничего, будто вместе с капотом машины вдребезги разбились и наши отношения.

Я не хочу ехать к Монфор. Не хочу видеть Джил. До полуночи еще много времени, и я решаю поехать в парк, чтобы оказаться как можно дальше от знакомых лиц. Хотя, они в этом городке повсюду. Куда не сунься. Я припарковываюсь в тени деревьев. Пикап Хэрри неуклюже глохнет, когда я преждевременно снимаю ногу с педали сцепления. Но плевать, на все плевать. Включаю радио, откидываюсь в сидении и прикрываю глаза.

Наверно, я должен чувствовать себя одиноким. Но я не чувствую.

Я представляю, что со мной рядом сидит Ариадна. Та самая, что смеялась на уроках по биологии, та самая, что перевернула с ног на голову мою жизнь; неожиданно я думаю о том, что я скучаю по ней. Да. Впервые за эти два дня я скучаю по Ари. Принимаю, что все же когда-то она существовала и делала мою жизнь не только опасной, но и стоящей.

Я отчетливо вижу ее изумрудные глаза, которые пробивают брешь в моей защите. Я терпеть не могу, когда люди переходят черту, прорываются внутрь моих мыслей. Но я бы все рассказывал Ариадне. Я бы спросил у Ари, что мне делать. А она бы ответила:

– Жить дальше.

И я бы непременно закатил глаза, а потом она бы сжала мою руку. Возможно, меня к Ариадне влекло не потому, что она была жертвой, которую с первого же дня я должен был спасти. Возможно, жертвой был я. Жертвой повседневности, фальши. Я всегда боролся со всеми проблемами в одиночку, Ари ненавидела, когда за нее принимали решения. Но мы с ней почему-то спасали друг друга, и это было приятно. Это делало нас похожими.

Жаль, что Ари больше нет.

***

Я еду вслед за черной машиной Джейсона. Норин предлагала поехать вместе, но я не представляю, как выдержу несколько часов в их компании. Не то, чтобы они мне казались чужаками, или я испытывал неприязнь. Просто сейчас мы по разные стороны баррикад.

Я отдельно от них, они отдельно от меня. Пусть так и остается.

Мы приезжаем к кладбищу без четверти двенадцать. Я выкатываюсь из пикапа и тут же бросаюсь к сумке, чтобы не забыть пузырек, который мне отдала Джиллианна.