Музыка затихает, Меган фон Страттен выпрямляется в позолоченном кресле. А мы с Джейсоном останавливаемся напротив Норин и Дьявола, которые замерли в центре зала.

Люцифер наклоняет в бок голову. Глаза Норин Монфор расширяются от ужаса.

– Что вы... – Срывается резкий шепот с ее губ, но Дьявол не позволяет ей договорить. Он выступает вперед, прищурив алые глаза, и шипит:

– Интересно.

– Норин, – Джейсон протягивает вперед руку, – мы уходим.

Женщина вдыхает воздух так громко, что эхо проносится по залу. Люцифер молчит, разглядывая мокрую ладонь оборотня, а потом скалит зубы.

– Она никуда не пойдет.

– Норин.

Голос напарника твердый, уверенный, и он даже не смотрит на Дьявола, будто тот не прожигает его лицо ядовитым взглядом. Существо, которое является в кошмарах каждому смертному, сейчас стоит перед Джейсоном, а он не обращает внимания. Ему все равно.

– Пес возомнил себя волком, – науськивает Люцифер, приближаясь к мужчине. В его красных глазах полыхает адское пламя. Возможно, ад сосредоточен в этом существе. – Ты бросаешь мне вызов, Джейсон?

– Просто возьми меня за руку, – шепчет напарник, не отрывая глаз от Норин, – ну же.

– Смотри на меня, – рычит отец Лжи, – когда я с тобой разговариваю.

– Но с тобой не разговариваю я.

По залу проносится волна шепотов, и взгляд Дьявола наливается удивлением и ярым недовольством. Он подается вперед, размахивается, однако его рука застывает в воздухе.

Что-то останавливает его, какая-то невидимая сила. Я широко распахиваю глаза. Мы были правы. Люцифер не в состоянии причинить нам вред! Он связан обещанием, которое дал Ариадне. Я уверен, что она позаботилась о наших жизнях, она не могла иначе.

Джейсон смело вздергивает подбородок.

– Оборотни всегда переоценивали свои возможности. Забывали о том, что одна часть вашего существа – человеческая. И эта часть делает тебя слабым и жалким.

– Эта часть делает меня сильнее.

– Я вижу все твои страхи, – науськивает Люцифер, проведя костлявой ладонью перед лицом Джейсона. Он скалится и с жалостью хмурит брови. – Я вижу каждый твой изъян.

– Мои изъяны делают меня живым человеком.

– Да, я знаю, живым. Ты прав. – Внезапно Джейсон прикрывает рукой рот и начинает громко кашлять, тряся плечами. Он отворачивается, а я решительно подаюсь вперед. – Мы очень сожалеем, что твои человеческие чувства, те самые, что делают тебя живым, вскоре лишат тебя жизни. Мы очень сожалеем.

– Что вы...

– Чувствуешь? – Дьявол резко приближается к оборотню и скалит зубы, будто дикое животное. Он с маниакальным наслаждением наблюдает за тем, как Джейсон задыхается, выплевывая капли темно-красной крови. – Оно уже внутри тебя, – шипит Люцифер. – Оно уже проедает дыры в твоей груди, уже отнимает твою жизнь.

– Хватит! – Восклицает Норин, взмахнув руками. – Прекрати, ему больно, прекрати!

– Что прекратить? – Теперь Дьявол смотрит на Монфор. – Это, увы, неизбежно.

– Не делай ему больно.

– Больно ему делаешь только ты, моя дорогая. – Люцифер хищно улыбается.

– Но я не хочу... Я не...

– Я могу помочь.

– Нет, – рявкает Джейсон, резко выпрямившись, – даже не вздумай.

А затем вновь сгибается от боли и впивается пальцами в покрасневшую шею. Что же с ним? Почему именно сейчас? Его приступ весьма ни кстати.

– Хочешь, я спасу его? – Спрашивает Люцифер, обращаясь к Норин, и женщина вмиг становится бледной, словно лист бумаги. Она приоткрывает рот, а оборотень бросает:

– Молчи. Молчи, Норин.

– Ему так плохо, дорогая. Плохо из-за тебя.

– Проклятье вдовы, – понимающе шепчет она.

– Он умирает.

– Нет. Я ведь не люблю его, он не должен, не должен...

– Ты лжешь, дорогая, – шипит Дьявол, заправляя угольный локон волос ей за ухо.

– Убери от нее свои руки! – Утробно рычит Джейсон и вскакивает на ноги. Он, будто обезумевший рвется на Люцифера, но тот поднимает руку, и Джейсон примерзает к полу.

– Скажи это, милая Норин, скажи мне, что ты хочешь его спасти.

– Что ты потребуешь взамен?

– Совсем немного. Но это стоит того. Его жизнь – дороже, чем мои условия.

– Что ты потребуешь?

– Чувства, – распахнув кровавые глаза, отвечает Дьявол и поводит плечами. – Я лишь заберу ваши чувства друг к другу, и ему станет лучше, все очень просто, моя дорогая.

Норин замирает. А лицо Джейсона искажает гримаса ярости. Он скалит зубы и хочет вперед прорываться, но не может сдвинуться с места, будто невидимая стена не позволяет ему пошевелиться. Беглым взглядом осматриваю сверкающие, золотистые стены, людей, их уродливые лица, которые сейчас мне кажутся смазанными и нечеткими, и сглатываю.