— Ты думаешь, что ты – единственный, кто знает парочку трюков? – прорычал он мне в живот, глядя на меня, его губы скользнули назад и обнажили зубы, что были на изготовке у меня на животе.

Я тяжело вздохнул, готовый отплатить, когда он укусил меня – сильно. Я мог видеть сквозь бледный лунный свет, что просачивался через мое окно, как дрожат его челюстные мускулы, пока его зубы удерживают захват. Слава богу, он не укусил сильнее.

— Святая матерь божья, — глупо вырвалось у меня, мои бедра подались вперед резким движением, пока спазмы боли вперемешку с наслаждением, что пульсировали через мое тело. Он разжал зубы и одним долгим мокрым движением языка зализал следы укуса. Боль и удовольствие. Боль и удовольствие. Двойственность этих ощущений сливалась вместе до тех пор, пока я перестал понимать, где кончается одно и начинается второе. Я знал, что Саске был ебанутым, но не знал, что он направил это в свою пользу так умело и так тщательно. Его ласки делали меня слабым, заставляли хватать воздух ртом. Моя кожа головы зачесалась, когда я начал потеть от накатывающих ощущений, собирающихся у меня в копчике.

Его рот вцепился в след укуса и начал сосать. Я свернулся клубком вокруг его головы, обхватывая ладонями его лицо, пока его челюсть работала. Меня пробрала дрожь, он отпустил и сел, его кончики пальцев коснулись отметины, что выглядела пунцовой даже в темноте. Его руки были ледяными, шоком для моей плоти, которую лихорадило, и которая стала гиперчувствительной.

— Тут я командую, — прошипел Саске тихо перед тем, как его тело скользнуло по моему. Это напомнило мне плавно скользящую змею, но в то время как мой разум говорил мне, что я должен быть в совершенном ужасе от этого человека, мое тело было только счастливо принять его.

Я медленно вернулся в сознание, мои глаза, наконец, открылись, и я оглядел свою комнату. Взглянул на часы. У меня было еще пятнадцать минут до того, как я должен был встать и собираться на работу. С запозданием я осознал, что в моей постели есть кто-то еще. Воспоминания о ночной активности с силой нахлынули на меня эйфорией ощущений, оставляя в некотором изумлении. Я уставился в потолок и обнаружил, что не смею взглянуть ему в глаза, которые, как я знал, были открыты и смотрели на меня в упор.

Я выбрался из постели, его взгляд метнулся за мной из комнаты. Я чувствовал себя грязным и воспользовался шансом побаловать себя быстрым душем, перед тем как надеть мою камуфляжную униформу. Синие укороченные штаны, оранжево-синяя майка с вырезом, камуфляжный жилет и сандалии. Я избегал смотреть на себя в зеркало, особенно без майки. В душе я взглянул на синяки, что покрывали мою кожу и усилием воли заставил себя не усугублять их расчесыванием. Грязь под моей кожей, свидетельство той мерзости, которой я заставил себя потворствовать.

Я вернулся в свою комнату, чтобы забрать свой рюкзак, избегая смотреть на кровать, где лежал Саске. Остановился на пороге.

— Я хочу, чтобы ты убрался отсюда ко времени моего прихода. И я хочу, чтобы ты выполнил свою часть нашей сделки. Порви с ней и убирайся из ее дома к чертовой матери, — сказал я, мой голос был странно лишен всех эмоций, даже моего радующего меня гнева.

Его смех издевался надо мной, пока я шел по коридору к входной двери. Прогулка к скрытой штаб-квартире АНБУ была короткой, на в этот раз я торопился, наверстывая время, потраченное в душе. Я накинул свою маску и плащ, перед тем как войти внутрь через переднюю дверь. Я вошел в огромный, типа лекционного, зал и обнаружил свои копии, в масках и плащах, уже сидящих ровными рядами. Только в это время все команды собирались вместе в одной комнате. Атмосфера была зловещей, никто не болтал и не трещал без умолку, спрашивая о женах или детях. Они сидели мрачные и угрюмые, ожидая приказов и инструкций, которые им давал под вымышленными именами человек, которого никто не знал. Я был рад, что уже надел свой плащ, защиту и маску.

— Ты опоздал, — сказал капитан, Шикамару, который надел маску рычащего барсука, после приветствия. – И я подозреваю, у тебя нет оружия или защиты под этим твоим плащом, верно?

Я покачал головой и впервые за долгое время ощутил благодарность за ухмыляющуюся лисью маску, которую надел.

— Прости, меня задержали.

— Ты хочешь сказать, ты проспал, — лейтенант вступила в разговор, ее глаза мерцали под маской рычащего волка. Тен-Тен всегда нравилось пилить меня и гонять, и я был уверен, что она припасет для меня особенно противное задание. Я мог видеть, как крутятся все эти маленькие шестеренки в ее милой головке, пока она пыталась придумать такую пытку, какой она еще не успела меня подвергнуть.

— Меня задержали, — настоял я на своем и повернулся, чтобы пойти в раздевалку, взять мое оружие и надеть остальную защиту. Когда я вышел, члены моей команды уже ждали меня. Я не дал себе труда сказать что-нибудь и просто пошел в ногу, пока мы покидали здание, чтобы выполнить задание, данное нам командиром.

Еще один день, еще одна отбраковка. АНБУ никогда не получали звезд за оригинальность, это была работа, делаемая со смертельной точностью. Пока мы неслись через город, направляясь к воротам, я увидел Саске, выходящего из моей квартиры. Я остановился и посмотрел, как он уходит, полностью одетый. Его руки были засунуты в карманы, а голова низко опущена, так, словно он что-то скрывал.

— Следить за Учихой – не твоя работа, — надменно сказала Тен-Тен из-за моей спины, — это делают они.

Она указала на закутанную в плащ фигуру, стоящую на крыше моей квартиры.

Я был в шоке, когда впервые узнал о том, что АНБУ тщательно приглядывают за Саске. У него был собственный файл, битком набитый конфиденциальной информацией. Большую часть предоставил я сам, но там также было несколько весьма интересных комментариев от Какаши и Тцунаде. АНБУ всегда настаивали на тщательной слежке за Саске. Уверен, он знал, что в его сторону всегда направлено не меньше пол дюжины кунаев. Он сбежал, продемонстрировал изъян в лояльности по отношению к Конохе, а это было непростительно. Никто не любил и не желал доверять предателю.