Я продолжил свой путь, но Саске не шел у меня из головы. Но, словно кто-то выдернул пробку из ванны, дыра засасывала меня до тех пор, пока меня не смыло волной воспоминаний. Вспышки воспоминаний о прошедшей ночи оставляли меня без дыхания и заставляли отчаянно нагонять команду.

Шикамару остановился и, наконец, я их нагнал.

— Ты отвлекаешься, — обвинил он, сердито глядя на меня.

— Прости.

— Не проси прощения, когда вовсе не имеешь его в виду. Отправляйся домой. Если ты собираешься витать в облаках, сегодня ты нам не нужен.

Чувствуя себя пристыженным его словами, я развернулся и собрался уходить, когда меня остановил другой голос:

— Если ты так застрял на Учихе, скажи дежурному АНБУ, что возьмешь его смену на сегодня. Скажи, чтобы доложился и занял твое место здесь. Думаю, мы начнем твое наказание с простой работы няньки, верно? – проговорил язвительный голос Тен-Тен.

Я замер только от всепоглощающего желания возразить приказу. Я кивнул, но все равно не взглянул на своих членов команды, которых, согласно моим ощущениям, предавал. Не говоря ни слова, я ушел и быстро разыскал другого АНБУ, на котором была маска равнодушного кролика. Я отрывисто проинструктировал его, как мне приказала Тен-Тен, и продолжил его смену, приглядывая за Саске.

Я стоял в заброшенном секторе Учих. Было раннее утро, и солнце было едва над горизонтом, поливая теплым золотым сиянием все вокруг. Я скрестил руки на груди под плащем и приготовился к долгому ожиданию.

АНБУ следили лишь за несколькими жителями деревни. Обычно слежка продолжалась несколько месяцев, в случае с Саске она длилась годами. Он был вынужден жить внутри деревенских стен, ему было запрещено вступать в АНБУ, хотя большинство бы сказало, что у нас не было права так поступать, поскольку именно сами Учихи создали и руководили этой организацией. Ему не позволяли брать миссий, потому что он был заточен в Конохе. Он не мог преподавать, потому что ни одни родители не желали, чтобы их детей учил ниндзя, чья лояльность к Конохе подвергалась сомнению. Единственное, что он мог делать, стать наставником тройки генинов, Старая Леди Тцунаде дала ему команду сирот, чьи родители не могли поднять волну недовольства. В самом деле, это были проблематичные дети. Болтливые и полностью недисциплинированные. Они мне кое-кого напоминали.

Я наблюдал за тем, как он встретил их на мосту и отпустил. Сказал, что ему надо быть в другом месте. Я последовал за ним от моста к дому, который они делили с Сакурой. Я запрыгнул на патио и проскользнул через открытое окно, от пола до потолка, в просторную спальню на втором этаже. Будучи медиком, она зарабатывала много, поскольку в основном медики были джоунинами, но быть одной из лучших на данном поприще определенно имело свои преимущества. Но опять–таки, она спала с единственным членом самого богатого клана в стране.

Внизу раздавались голоса, я их слышал. Я пробрался внутрь, вышел из спальни и прошел в холл. Мои ноги не издавали ни звука, пока я пробирался дальше и слегка перегнулся через перила, чтобы лучше слышать разговор, который доносился снизу.

— Я думала, ты зайдешь пораньше, чтобы забрать свои вещи, — тихо и устало проговорил голос Сакуры.

— Я был занят, — презрительно усмехнулся Саске, — другими вещами. А в чем дело? Ты и твой жених обсуждали, куда поставить кроватку?

Жених? Кроватку? Мой желудок начало подводить судорогой по мере того, как разворачивалась беседа.

— Нет, и это нечестно, Саске! Ты меня до этого довел! – сказала она, звук ее голоса поднимался, по мере того, как ее охватывал гнев.

— Я не заставлял тебя становиться шлюхой.

Звук пощечины пронесся по просторному холлу. Не надо было быть гением, чтобы понять, что Сакура ударила Саске.

Я спустился по ступенькам, напряженно вслушиваясь в разговор. Прижавшись спиной к стене, мне стоило только подумать о дзютцу, и я без усилий слился с поверхностью на всякий случай, если они решат перенести свой спор в холл, где я бы оказался прямо на виду. Я просто надеялся, что во время их спора Саске не включит свой шаринган, в противном случае он запросто увидит через мое дзютцу. Всегда существует такой шанс.

— Ты имеешь наглость обвинять меня в измене? – зашипела Сакура, ее голос был тихим и так сочился опасностью, что заставлял мои пальцы скрючиваться в сандалях. – Я нашла человека, которого люблю и с кем хочу провести свою жизнь. Это то, чего я не стыжусь. Тебе никогда не приходило в голову, что, в конце концов, единственной причиной, по которой я держала тебя при себе, была жалость? Единственной ценной вещью в тебе была твоя фамилия, что за великолепный конец прославленной семьи, которую ты…

— Заткнись, — прервал ее Саске, его голос был жестким от переполнявших эмоций. – Тебе никогда не приходило в голову, что единственной причиной, по которой я держал тебя при себе, было мое желание добраться до Наруто. Господи, он так сильно тебя хотел. – Его смех вызвал комок у меня в горле. – Он будет ненавидеть тебя так же страстно, как и я.

— Что ты хочешь этим сказать?

Я должен был это прекратить, эта мысль пробежалась в моем уме, пока я снимал дзютцу и убирал барьер, который скрывал мою чакру от обнаружения. Он упал во всем своем великолепии, красная и синяя чакры смешались, гармонируя с моей яростью, когда я вошел в комнату. Они поняли, кто я, и мне даже не надо было беспокоиться о том, чтобы снять маску.