Его чернильно-черные глаза вспыхнули красным с той же зловещей непроницаемостью, что я заметил ранее.

— Обещание.

Я уничтожил жалкие дюймы между нами и позволил своим губам пройтись по его. Если уж я собирался проделать с ним это, то будь я проклят, если он будет тем, кто это начнет. У меня было смутное понимание того, что делают два парня вместе, и каким-то образом я думал, что поцелуй с мужчиной будет совершенно другим, чем с женщиной. Для меня на этот момент разница была слишком уж неразличимой. Позже, когда я успокоюсь в достаточной степени, чтобы думать, я буду способен определить эту разницу.

Мой гнев подхлестнул мою страсть и продвинул наш поцелуй к следующей стадии. Наши языки столкнулись в яростном споре за доминирование. Зубы с треском стукались и прикусывали, губы становились вспухшими и чувствительными, пока мы наращивали темп. Он оторвался первым и уставился на мой рот.

— Ненавижу тебя.

— Взаимно, — выдохнул я, отчаянно пытаясь удержаться за этот спокойный, молчаливый кусочек моего разума.

– ----продолжение следует------

Часть 3/6

Так вот где все закончилось (или началось?). На кровати, прижатым телом Саске. Нравилось ли мне то, что он проделывал со мной? Возможно, но я не собирался признаваться в этом никому, кроме Саске, который связал меня по рукам и ногам обещанием, в конце концов, отдать мне Сакуру. Я продолжал думать о ней, пока он ласкал меня. Я продолжал вспоминать запах ее шампуня, ощущение ее кожи, мягкость которой я мог вообразить, только как шелковистую поверхность лепестков розы. Я закрывал глаза и, когда рот Саске накрывал мой, то притворялся, что это губы Сакуры.

Не знаю, когда он остановился, но я открыл глаза и увидел, что его руки скрещены на груди, а выражение лица было нечитаемым.

— Почему ты остановился?

— Потому, что ты не даешь мне всего, что я хочу. Я хочу, чтобы ты наслаждался, — тихо произнес он, поднимаясь с моих ног. Его штаны натянулись, и мог сказать, что он полностью возбужден. Он стоял на моей постели, с ногами по бокам от меня, не давая мне выбраться с постели.

— Я никогда еще не занимался этим с парнем, так что тебе придется простить меня, — проворчал я, вытирая рот тыльной стороной ладони. Я ощутил страстное желание сбросить его и пойти почистить зубы, прополоскать горло освежителем – чем угодно, лишь бы избавиться от его вкуса в моем рту.

— У меня нет твоего опыта.

Он наклонился и схватил меня за ворот майки. Он был выше меня, но не был крупнее. У него была утонченная, аристократическая наружность, которая прятала правду о его силе от всех тех, кто был достаточно недалек, чтобы судить о нем только по его внешнему виду. Глубоко внутри, я ощутил, что Кьюби зашевелился. Демона всегда привлекала сила. Он всегда реагировал на касание Саске так, как он реагировал на любого, наделенного силой. Когда я был ребенком, я понял, что это была моя нервная реакция на ситуацию, когда кто-нибудь могущественный появлялся рядом (обычно я начинал с ними драку, или наоборот, они со мной), потому что ощущение было таким, словно бабочки порхали в моем животе. К счастью я был достаточно взрослым и достаточно сильным для того, чтобы в определенной степени удерживать его против того, чтобы демон набрасывался на эту силу.

— Что ты говоришь, Наруто? – его голос был тихим, но это было потому, что он отчаянно сражался с демонами, большими, чем я был в состоянии понять.

— Я, что, заикаюсь?

Я шлепком отбросил его руки прочь и ударил ногой под его коленом, его нога подогнулась под ним. Моя рука выстрелила вперед, слишком быстро даже для моего зрения, и схватила его за горло. Одним быстрым движением я подмял его под себя.

— Ты это имел в виду, Саске?

Слова, что я произнес, были чуждыми для меня. Мрачными и хриплыми, как вибрирующий рык хищника перед нападением.

Я начал второй поцелуй, зная, что мое агрессивное поведение заводит Саске еще больше против его воли. Я мог ощущать его под собой, изо всех сил пытающегося не двигать бедрами и не давать разрядку своему растущему возбуждению.

— Тебе хочется, чтобы мне понравилось, Саске? – спросил я между поцелуями.

Мои зубы прикусывали его тонкое ухо, и я сделал теплый выдох, чтобы его подразнить, раздумывая, понравится ли это ему так же, как нравилось сотням других безликих женщин. Мне хотелось, чтобы он стал, как они. Невыразительным и полностью обыкновенным, но такое было невозможно, и я понял это еще до того, как эти слова оформились у меня в уме. Саске никогда не уходил просто так. Хотел он этого или нет, он всегда производил неизгладимое впечатление.

Я потерся бедрами о его бедра, это действие и трение не были мне незнакомы, но вот реакция была. Он не застонал, не выгнулся, он заурчал. Я сделал это снова, чтобы получить подтверждение того, чему отказывался верить мой разум. Я возбуждался, просто следя за его реакцией.

Саске толкнул меня на матрас и сел мне на ноги, нависая надо мной, его лицо было скрыто в тени. Он провел губами по моим губам, таким простым и сладким движением, что это заставило меня почувствовать досаду. Я знал, что он пытался сделать: он пытался раздразнить меня, и отлично справлялся с этим заданием. Меня так беспокоили эти его нежные касания, резко контрастирующие с тем гневом и яростью, что он демонстрировал мне до этого, что я обнаружил, что отодвигаюсь в страхе, словно меня вот-вот ударят.