Сотвори сейчас морф у себя в руках живую жабу или даже чью-нибудь крохотную кукольную копию, как это любила делать Ая, он бы вовсе не удивился, но эта штука была такой чудной, что Бенжи не сразу нашёлся, что сказать.

Он поднёс трепещущую вещицу к лицу и обнаружил, что та состоит из крохотных шестерёнок, усов и змеек, и что среди всего этого разнообразия нет ничего, что не находилось бы в движении.

– Что это?
– восхитился он.

– Можешь считать это просто иллюстрацией твоей необъективности, - усмехнулся мальчик.

– Я понял, - андроид выпустил металлическое создание из пальцев, и оно, пискнув ещё раз, подпрыгнуло высоко вверх и вцепилось в плафон светильника.
– Ты намекаешь на цели. Или на опыт. Или на то и другое вместе. И хочешь сказать, что для того, чтобы быть объективным, неплохо бы быть очень и очень опытным.

– Что-то вроде, - согласился мальчик.

– И что я неопытен.

Мальчик пожал плечами:

– Да я тоже неопытен. И необъективен.

И, помолчав, добавил:

– Сегодня они рассеются по Земле. Я бы тоже хотел куда-нибудь.

***

Братья серии DII всё ещё были для Москвы редкостью. То ли по этой причине, то ли по какой другой прохожие, минуя их странную троицу, оборачивались.

Зима здесь оказалась почти такой же, как и в Гонггаре: снега было немного, а в морозном воздухе тонкой взвесью искрилась ледяная пыль.

– Выставочный центр, - прочитал на воротах Данек.
– Красиво.

– Красиво, - согласилась Ая, и оба они вопросительно уставились на Бенжи.

– А чего я?
– поспешно развёл руками андроид.
– У вас здесь пыльно и влажно. И вообще как по мне, то содержимое ваших серверов намного интереснее понастроенных вами зданий.

Морф покачал головой.

– Это всё на чём-то можно объехать?
– спросил он.

Вторая наружная кольцевая наверху была так же многолюдна, как и улицы нижнего яруса. Несколько остановок морф просидел у окна, внимательно наблюдая за суетой. Люди входили и выходили - увешанные электроникой и детьми, молчаливые и громко смеющиеся, с пустыми руками и с большими пакетами.

А потом напротив него пристроилась у окна маленькая девчушка лет трёх в меховой шапке с длинными полосатыми ушами.

Пару остановок девочка смотрела в окно, болтала недостающими до пола ногами и тихо напевала себе под нос, а где-то в районе 'Печатников' спросила:

– А что такое надежда?

Спросила как бы про между прочим, блуждая широко открытыми глазками где-то там, высоко вверху, между снующими во все стороны красными точками флаеров.

– Отстань, - сказала ей мать, и морф нахмурился.

Он долго ёрзал на сиденьи, открывая и закрывая рот, а потом всё-таки поманил девочку пальчиком и шепнул ей, наклонившейся, в самое ушко:

– Надежда - это то место, быть в котором не обязательно. Только это секрет.

А потом на перегоне между второй и третьей остановкой морф исчез.

– Чёрт побери!
– сказал Бенжи, изумляясь второй раз за день.

45. 2330 год. Москва.

Первым непосредственное влияние далёкого космоса ощутил на себе детский сад комбинированного вида ? 417 Красногорского района Москвы.

Это был самый обыкновенный сад. И вечер обещал быть самым обыкновенным: с гимнастикой после дневного сна, полдником и очередной репетицией завтрашнего новогоднего утренника.

Группа продлённого дня 'Почемучки' вошла в дневной сон как обычно - спокойно и умиротворённо, с зажатыми под мышками казёнными мишками Тэдди и тонко испаряющимся из ароматической лампы сосновым эфирным маслом.

А около трёх часов пополудни за окном начали сгущаться сумерки.

Ровно в три старший воспитатель Анна Иоановна Леницкая вошла в детскую спальню и обнаружила, что группа больше не спит, - группа лежит в кроватях, перемигиваясь друг с другом на манер лампочек в сошедшей с ума новогодней гирлянде, и тихо прыскает со смеху в натянутые до подбородка одеяла.

А ещё оказалось, что все окна спальни бесстрашно распахнуты, и гуляющий по спальне ветер треплет шторы и лысые замёрзшие аспарагусы.

На улице был, конечно, не открытый космос, но всё-таки положенные московскому декабрю минус двадцать и метров двадцать вниз по прямой, и по спине у Анны Иоановны забегали неприятные мурашки.

– Это что ещё за безобразие?!
– внезапно охрипшим голосом спросила она.
– Кто...

И увидела за окнами сотканное из света кружево.