– Ты опять опаздываешь.

Джим прошелся мимо нее и, открыв дверь, вошел в студию ди-джея, не сомневаясь, что Джоанна последовала за ним.

– Что на этот раз: стоял в пробке или и вовсе пешком добрался?
– наседала на него Джоанна.

– Ни то, ни другое, дорогуша.
– Как можно спокойнее ответил Джим, надевая наушники.
– Просто вчера, по дороге домой, я имел удачу познакомиться с девушкой. Горячей штучкой она оказалась. Вот и не выспался.
– И напоследок очень довольная ухмылка.

– Не думай, что твое вранье задело меня, - тут же отреагировала Джоанна.

– Еще как задело, - с еще более широкой улыбкой произнес Джим, развернувшись на мобильном кресле в ее сторону.
– Иначе, с чего тебе называть мои слова "враньем"?

– Потому что это вранье, - нагнувшись поближе к нему, сказала она с нажимом.

– Может оно и так, но мои слова тебя задели, - Джим тоже приподнялся, пойдя к ней на встречу.
– Признайся и облегчи себе душу.

– Урод!

– Классные сиськи!

Джоанна поспешила к выходу, закипая от гнева, в то время как Джим почти ликовал. Все еще улыбаясь, он подкатил стул к рабочему столу, ожидая завершение песни группы "

B

lack

E

yed

P

eas

". Когда зазвонил его мобильный, Роквелл смотрел в окно, что выходило на городской парк. Свет без труда проникал в студию, повышая уровень эфедрина в крови, от чего сразу хотелось вырваться из города куда-нибудь на природу. Вначале Джим хотел отключить телефон, но, увидев имя на дисплее, передумал.

– Привет, Майк. Как дела?

– Пока что, не жалуюсь, - раздался бодрый голос в динамике.
– Ты где сейчас?

– Странный вопрос. У рабочего стола, конечно.

– Тогда, ты не будешь против, если я закажу свою любимую песню.

– Разве у тебя есть такая?
– усмехнулся Джим, ерзая в кресле.

– Джим, дружище, мы ведь не со вчерашнего дня знакомы. И ты должен знать, насколько сильно развито во мне чувство патриотизма, что автоматически обращает мой меломанские предпочтения к гимну нашей великой страны. А если честно, я хотел бы поговорить с тобой об интервью.

– Отличная идея, Майк!
– воскликнул Джим, барабаня пальцами по ручке кресла.
– Нашим зрителям очень бы хотелось услышать оправдания, по поводу твоего недавнего поражения "темной лошадке". Конечно, ты отбил последнюю поддачу, но картина получилась смазанной.

– Мне больно слышать эти слова из твоих уст, парень. А если мне становится больно душевно, то кому-то другому становится еще больнее физически.

Джим не смог сдержать смеха, хотя неловкость также присутствовала.

– Хорошо, Майк. Приходи в любое время. Я уверен, что многие до сих пор относятся к тебе как к лучшему игроку университетской лиги. В том числе и я.

– Да ладно, оправдываться совсем ни к чему. И когда я говорил об интервью, я имел в виду не себя.

– Ты меня заинтриговал, друг. И о ком же идет речь?

– О Тиме Ашер.

В начале Джиму показалось, что он ослышался, но слова Майка были вполне четки и внятны, от чего ошибки не могло произойти.

– Кто это такой?
– попытался слукавить Джим.

– "Темная лошадка", которая надрала мне задницу. И мне кажется, ты прекрасно знаешь его имя.

Джим нервно почесал затылок и вновь заерзал в кресле. Такого предложения от Майка он ожидал услышать в последнюю очередь. Если только это не был...

– Ты разыгрываешь меня?

– И не думал.

– Тогда я попал в Сумеречную зону.

– А это уже вполне возможно, - засмеялся Майк на другом конце телефона. Затем он выругался и просигналил кому-то.
– Вот, урод, подрезал меня. Где они только покупают эти права.

– Майк, ты меня слышишь?

– Да, Джим. Я весь во внимание. А вот "Бостон-Джой ФМ" почему-то замолк.

В тот же миг Альберт Финчер сильно постучал в стеклянную перегородку. Джим быстро выбрал первую попавшуюся песню и ввел ее в эфир. Сделал он это быстро, чтобы не терять нить столь заинтриговавшего его разговора, от чего с первого раза у него ничего не получилось. Но когда песня все же зазвучала, он приложил трубку к уху, но теперь помешали наушники. Сняв их, он, наконец, смог вернуться к разговору с Майком.