К вечеру 11 сентября Железная дивизия сосредоточила свои передовые части в двух-трех километрах от Симбирска.

Ночь на 12 сентября прошла в подготовке к атаке. У костров, освещавших сосредоточенные лица бойцов, политкомы вели в эту ночь беседы. Политкомами были не только штатные работники политотдела.

Каждый коммунист считал себя партийным, политическим агитатором, пропагандистом.

На рассвете 12 сентября пять батарей из района Карлинская слобода беглым огнем возвестили о начале штурма. Их огонь был подхвачен батареями, приданными полкам. Пехота поднялась в атаку. Сильная схватка была на участке 2-го Симбирского полка в районе Винновской рощи, где полк дрался с офицерским инструкторским батальоном. Этот «образцовый» батальон белых был смят. Всадники Петра Боревича ворвались с флангов в Симбирск. Белогвардейцы уже не в силах были оказать какое-либо сопротивление. Сохранившие еще некоторую боеспособность части народной армии еще ночью переправились с артиллерией на левый берег Волги. Они рассчитывали на получение поддержки со стороны Уфы от белочехов. Не успевшие удрать белогвардейцы бросали оружие, разбегались, местами отстреливаясь от входивших в город красноармейцев.

Начальник Железной дивизии Гай отправил в Москву Ленину телеграмму:

«Дорогой Владимир Ильич! Взятие Вашего родного города — это ответ на Вашу одну рану, а за вторую будет Самара».

Вскоре через Валериана Владимировича Куйбышева был получен ответ:

«Взятие Симбирска — моего родного города — есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы. Ленин».

28 сентября 1918 года я вместе с П. А. Кобозевым доставил в Симбирск Красное знамя ВЦИК, которым награждалась Железная дивизия за блестяще проведенную ею Симбирскую операцию. Отныне эту дивизию именовали Симбирской Железной дивизией.

С короткой речью Петр Алексеевич Кобозев вручил знамя начдиву Гаю, который принял его, встав на колено и поцеловав край полотнища. Держа в руках развернутое знамя, Гай, стоя в автомобиле, под эскортом конников, через весь город доставил знамя в штаб дивизии. Массы трудящихся на улицах Симбирска радостным «ура» встречали боевую награду, полученную Симбирской Железной дивизией за освобождение родины великого Ленина. Так еще на заре молодой Советской Армии в 1918 году впервые был установлен и вошел в жизнь, как традиция, воинский ритуал вручения и приема частью ее святыни — боевого знамени.

Телеграмма из Самары

После того, как пришло известие, что в оккупированной белочехами Самаре большевики-подпольщики подняли восстание рабочих, бойцы Первой армии рвались в бой, на помощь восставшим. А начальник Симбирской Железной дивизии Гай решился на отчаянный шаг, за который впоследствии получил от командарма серьезное внушение.

К этому времени в распоряжении армии появился авиационный отряд в составе двух «фарманов» и одного «сопвича». Поскольку я прошел краткосрочный курс офицерской воздухоплавательной школы, Михаил Николаевич возложил руководство действиями «армейской авиации» на меня. Основная ее задача состояла в осуществлении «глубокой» (до 30 километров) разведки.

Один из самолетов, насколько помню «сопвич», я придал Симбирской Железной дивизии. И вот после занятия Сызрани, когда в треугольнике Сызрань — Самара — Ставрополь шли бои, Гая Дмитриевич с летчиком (кажется, тов. Кожевниковым) садится где-то на картофельном поле под самой Самарой, узнает, что белогвардейцы из нее почти все удрали, и, вооружившись ручными гранатами, отправляется в город. Самару он знал хорошо и сразу двинулся на телеграф. Перепуганные его грозным видом, телеграфистки покорно стали отбивать на нескольких аппаратах: «Всем! Всем! Всем! Я, Гай, нахожусь в Самаре. Да здравствует Советская власть!»

А через некоторое время от Сергея Сергеевича Каменева по прямому проводу из Арзамаса мне пришлось выслушивать примерно следующее:

«Вы доносите, что войска армии ведут упорные бои на подступах к Самаре, а оказывается, Симбирская дивизия уже заняла ее. Доложите точно, до полка включительно, положение частей армии».

Почти одновременно меня запрашивал и Михаил Николаевич:

«Где сейчас находятся полки Железной?..»

Произошло это 7 октября. Мы с В. В. Куйбышевым очень опасались, что телеграмма из Самары от имени Гая является белогвардейской провокацией. Но в ночь на 8-е все разъяснилось. После тщательной проверки штаб донес С. С. Каменеву и по другим адресам о том, что рабочие Самары изгнали «учредилку». А к исходу дня, Не встречая сопротивления, в город вступили части сначала Четвертой армии, потом (часа два-три спустя) Первой Революционной.

Первая годовщина Октября

В памяти моей ярко запечатлелось празднование первой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. По просьбе трудящихся Сызрани мы организовали военный парад. Командовать этим парадом М. Н. Тухачевский поручил мне. Принимали его сам командарм и члены Реввоенсовета О. Ю. Калнин и С. П. Медведев.

День выдался довольно прохладный, но еще бесснежный. На площади выстроились все части Сызранского гарнизона. Внешний их вид был далеко не блестящим — винтовки всех существующих в мире систем, изношенные до дыр шинели, порыжевшие кожаные куртки, нередко подпоясанные ремнями с медной пряжкой, на которой двуглавый орел старательно затерт или даже замазан краской. А обувь и того хуже — просто не разберешь, что у кого на ногах. И при всем том — радость на лицах, недурная строевая выправка.

В десять часов появился Реввоенсовет армии.

Подаю команду «Смирно! Слушай на караул!» и верхом на вороном гунтере курцгалопом подскакиваю с рапортом к командарму. Приняв рапорт, под звуки «Интернационала» Реввоенсовет во главе с М. Н. Тухачевским объезжает войска и выстроившиеся тут же колонны сызранских рабочих.

Мосле парада Реввоенсовет и командиры штаба армии собрались в бывшем «операционном» зале банка. Здесь был зачитан приказ по армии и вручены награды. Михаил Николаевич Тухачевский удостаивался золотых часов с надписью: «Храброму и честному воину Рабоче-Крестьянской Красной Армии от ВЦИК. 7.Х. 1918 г.». Такие же часы получили начальники дивизий тт. Гай, Лацис, Воздвиженский, а в штабе — И. Н. Устичев, М. Н. Толстой и я. Из командиров частей золотыми часами был награжден Петр Михайлович Боревич.