Шрифт:
– Идем, Ленка сказала, что будет к семи, чуть позже. Наверное, уже пришла.
Он тоже бросил свой бычок в черный поток бесконечности, который завертелся по часовой стрелке, всем своим движением говоря, что он в северном полушарии, мы же пошли по хорошо мне знакомой дорожке к дому Светы. Ленка пришла за двадцать минут до нас и девушки, разговаривая и, видимо, обсуждая своих кавалеров, накрывали на стол. Подружку Светы я видел впервые. Ею оказалась девушка невысокого роста, светловолосая, с короткой стрижкой, волосы по плечи. Сказать, что она была худенькой нельзя, скорее она была стройненькой. Правда ноги, растущие из-под короткой юбки, мне показались коротковатыми, попа немного широковата, а вот грудь была небольшой, но уж очень правильной, как у молодой девочки, но не торчащей в разные стороны. Грудь я оценил только потому, что лифчик на девушке отсутствовал и грудь хорошо просматривалась через тонкую футболку. Лицо Лены поначалу показалось мне знакомым, но как только я стал всматриваться, то это ощущение улетучилось. Нет, я впервые видел эту девушку. Ей было скорее всего около двадцати лет. Она говорила с московским акцентом, акая и растягивая слова в предложениях, впрочем, это не раздражало слух.
Света встретила нас все в тех же джинсах и в той же майке, что были на ней в первый день моего посещения ее квартиры. Стол был накрыт на кухне: нарезанная вареная колбаса по два двадцать, пара салатов, конечно, оливье и под шубой, соленые грибы, белые грузди, помидоры и огурцы из домашних солений, хлеб. На плите остывала жареная картошка. Женька водрузил в центр стола бутылку «столичной», купленную в военторге гарнизона вчера.
– Проходите, мальчики, у нас все готово! – пригласила нас за стол хозяйка.
– А водку вы зря принесли, - вставила Лена. – У нас есть отличное домашнее малиновое вино.
– Ничего, лишним не будет! – успокоил ее Женька.
Мы расселись за небольшим столом. Разговор сначала не клеился. Это и понятно. Я не знал Лену, она – меня. Женька практически не знал Свету – она его. Да и внутри наших сложившихся пар еще не существовало понимания, какое появляется спустя продолжительное время – год, два, а то и больше. Но после нескольких рюмок вина и водки я почувствовал, что настроение у каждого поднялось, появилось какое-то доверие к сидящему рядом и напротив человеку. Души наши стали раскрепощаться и все чаще я слышал смех и видел улыбки на лицах девушек. Одно меня немного забеспокоило. Все чаще мой взгляд натыкался на серые большие глаза сидящей напротив меня Лены. Она смотрела на меня и казалось пыталась что-то мне сказать. Несколько раз я заметил, что Женька почувствовал что-то неладное и недовольно раз-другой зыркнул в мою сторону. Я стал стараться пропускать Ленино лицо и скользя по нему, не останавливаться на нем. Но, слава богу, скоро у всех взоры помутнели и уже трудно стало понять кто на кого смотрит и с каким выражением. Мы опьянели и девушки в большей степени чем мы. В очередной раз, когда мы с моим товарищем вышли на крыльцо дома покурить, Женька сказал мне, что пора переходить к делу.
– К какому? – не понял я.
– К основному! К тому из-за чего мы здесь собрались! – возмутился он моему непониманию сути вечеринки.
– А! – до меня дошло. – Так нет проблем! Давай!
Мы вернулись на кухню, и я подсел поближе к Свете.
– Свет, может пойдем спать? – спросил я слегка заплетающимся языком, но я был в хорошем состоянии и был уверен, что у меня все, что должно было произойти наверняка получится.
– Да, пойдем, - согласилась она и сразу обратилась к Лене. – Уже поздно, оставайтесь с Женей у меня! Ну, куда вы пойдете на ночь глядя!
– Да, нет, Света, я, наверное, все-таки пойду домой… - сказала Лена, словно она ни раз говорила эти слова до нашего прихода.
Я понял, что пока мы курили девушки тоже решали вопрос с окончанием вечера. Лена, видимо, не очень хотела оставаться с Женькой наедине, а Света ее уговаривала. Ее доводы скорее всего были убедительными, поскольку в голосе Лены слышались нотки неуверенности. Их услышал не только я, поэтому Света и заинтересованный и понявший все сходу Женька стали интенсивнее уговаривать девушку. В итоге она сдалась.
Света пока мы сидели на кухне, я на своем табурете, а Лена, насильно удерживаемая на коленях Строгина, ушла и разобрала диван для Лены и Женьки. Вскоре она вернулась и сообщила, что все готово. Мы разошлись по своим местам.
Света закрыла дверь в спальню и стала расправлять кровать. Я сел на мягкий пуфик у окна и стал смотреть на ее автоматические движения.
– Что Ленка не хотела оставаться с Женькой? – слетел с моих губ вопрос, обжигавший их.
– Ага… она очень скромная и не в ее правилах сразу ложиться в постель… - ответила мне девушка, аккуратно складывая покрывало.
– Ну а в целом, как ей Строгин? Понравился?
– Ммм… не знаю… - уклончиво ответила Света.
– Понятно. Вот почему она хотела уйти.
– Наверное…
– А тебе?
– Что мне?
– Ну тебе он понравился?
– А какая разница? У меня есть ты. Или та спрашиваешь смогла бы я лечь с ним в постель столь же быстро, как с тобой? – она почти догадалась о тайной сути моего вопроса.
– Ну пусть будет так…
– Нет. Я тоже бы не легла… - ее слова мне показались не искренними. Она либо поддержала свою подружку, либо не захотела причинить мне неприятное, подумав, что если скажет правду, то может обидеть меня, либо она все-таки сказала правду. Одно из трех. В данном случае я не стал больше говорить на эту тему, поскольку понял, что стопроцентную правду так и не услышу.