К двери с минуту никто не подходит, и я уже готов развернуться чтобы уйти, но она все-таки отрывается, старая, тяжелая, скрипя и нехотя. На пороге передо мной появляется Света. Она в майке и стареньких коротеньких джинсах. Ее грудь, красивая и зовущая, оттягивает не только майку, но и мой взгляд от ее выразительных глаз. Оказывается, девушка очень даже стройна. Она не худа, как Наташа, но можно сказать спортивна. Ноги в обтягивающих джинсах выглядят не худыми, немного накаченными, но все равно привлекательными на мой вкус. Грудь, как я уже успел заметить третьего размера или около того, молодая и дерзкая. Волосы убраны в пучок. Лицо не накрашено, но тем не менее очень красивое. Скорее всего девушка немного постарше меня, наверное, года на два. Ей можно дать около двадцати двух -трех лет.

– Здравствуй, как хорошо, что ты пришел! – Света улыбнулась и открыла дверь шире, пропуская меня внутрь. – Заходи…

– Можно?

– Конечно! Проходи!

Я вошел в маленький коридор. В отличие от всех коридоров, в которые я заходил в последнее время, этот показался мне очень светлым, ярко освещенным. Вешалка, прибитая к стене, удивила меня своей пустотой. На ней висела одинокая куртка, а на полке сверху лежала такая же скучная единственная вязанная шапочка. Света провела меня в комнату, являющуюся видимо гостиной. Там также было светло, как и в коридоре. Посреди комнаты стоял круглый стол, накрытый мягкой скатертью с бахромой. Стулья стояли вокруг стола, как обычно я насчитал их в количестве четырех. У дальней стены стоял диван, напротив него старенький черно-белый телевизор «горизонт». Окно было завешено только тюлевой занавеской.

– Садитесь, - она указала мне на диван, на который я сразу же сел, испытывая какое-то чувство стеснения.
– Чаю хочешь?

– Пожалуй не откажусь, - быстро сказал я, пытаясь скрыть свою как мне казалось неловкость и глупость происходящего.

Света оставила меня сидеть и чувствовать себя дураком, а сама ушла на кухоньку. Оттуда я услышал шум наливаемой в чайник воды. И через минуту она присела рядом со мной на диван. Странно, но я не заметил в ее поведении и намека на неловкость или какое-нибудь стеснение, скованность. В отличие от меня она была уверенна в себе и все происходящее не вызывало в ней никакого смущения.

– А я думала, что вы зайдете ко мне раньше, - скромно и просто произнесла девушка.

– Да, как-то некогда было…

– Вы пили с офицерами?

– Почему вы так решили? – удивился я.

– Знаете, здесь все обо всех известно. Вы не успеете даже подумать о чем-то, а в городе уже знают, что вы хотите сделать. А потом, офицеры у нас проводят время всегда одинаково. Они либо ходят в лес, либо пьют. Даже женатые…

– Да…не хотел бы я так жить…

– Как? Вы не хотели бы пить или…

– Я не хотел бы чтобы все знали, что я делаю.

– Ну, это всегда так в маленьких городках, не только в нашем Андреевом поле. Здесь же людям делать нечего, телевизор ловит плохо, культурных заведений нет, вот люди и живут жизнью своих соседей, знакомых и даже совсем посторонних людей.

– А ты не боишься? – мы нет-нет переходили на «ты».

– Чего?

– Ну, что будут говорить о тебе…

– О! Обо мне многое говорят! Но меня это совсем не волнует. О каждом что-то говорят. Так пусть лучше говорят, что я не сижу одна, а встречаюсь с симпатичным юношей. Про мою подругу, например, говорят, что она старая дева и никогда не выйдет замуж. Ведь это не лучше!

Она подсела ко мне поближе, и ее нога коснулась моей. Потом ее рука легла на мою коленку, и я почувствовал ее тепло на своей ноге. Неловкость положения меня напрягало, я не знал, как себя вести.

– А давно ты работаешь на почте? – выдавил я из себя глупейший вопрос.

– Нет. Всего два года.

– Не поступила?

– А я и не поступала никуда.

– Почему? Разве ты собираешься всю жизнь проработать на почте?

– А чем плохо? Разве все должны быть врачами, учителями, инженерами, должны иметь высшее образование? А кто тогда будет печь хлеб, стоять у станка, наконец, работать на почте? Разве только высшее образование способно приносить удовольствие от работы. Мне вот нравится работать на почте, я приношу не меньшую пользу обществу, чем, скажем, офицеры. Да, они защищают Родину, но пока не от кого ее защищать, вы пьете и ничего не делаете. А мы работники почты нужны людям каждый день!