– Два дня назад.

– Жаль. Такая маленькая... Но она, скорее всего, как пришла, так и ушла. Если вообще приходила.

– Почему ты так думаешь?

Гучи задумчиво глянул на Ястребиного носа, и тот пояснил:

– Понимаешь какое дело... У нас недавно Толстяк Эстрада преставился. А он тут был единственным, кто мог ее починить.

– Когда?

– Как ты и сказала - два дня назад. Вышел, понимаешь, погулять, да вот незадача - окно с дверью попутал. Нашли вчера утром, внизу под Мостом... Но он там минимум часов шесть пролежал. Так-то вот. Полиция была.

– И?

Ястребиный нос пожал плечами:

– Ты это, уж пожалуйста, сама, хорошо? Нам-то они не докладывают.

Зитц кивнула:

– Как все вовремя. А вы что думаете, господа, сам-то он мог?..

– Ну, он толстый, но не глупый, - усмехнулся Гучи.
– Был... Деньги есть, работа есть, зачем ему?

– Ясно. Ну что же... Благодарю вас, господа, - Зитц поднялась на ноги.
– А не подскажете ли, где он жил, этот ваш Толстяк Эстрада?

– Двенадцатый этаж, - сказал Ястребиный нос.
– Там дверь опечатана полицией, не пропустишь... А ты... вы... ты не могла бы...
– Он вдруг смутился и тоже встал, оказавшись на полголовы выше Зитц.
– Нам нечасто перепадает человеческая еда...

Зитц кивнула и молча вытащила из кармана пакет с панини.

– Спасибо, госпожа. Желаю тебе удачи...

И все старики вдруг подхватили:

– Удачи, госпожа!

Она слегка поклонилась и направилась к лифту. Они проводили ее взглядами.

– Разболтались мы что-то, - недовольно проворчал длинноволосый.

– Это ничего, - отозвался Гучи меланхолично.
– С хорошим человеком и поболтать не грех... Куда вот Зен подевался, интересно?

– Говорил, к девочкам пойдет, - буркнул Ястребиный нос, усаживаясь на пол и заглядывая в пакет.
– Лучше б еды купил...

– Каждому свои радости.

Нос к носу

Часовщик сидел за столиком маленького кафе, придирчиво изучая меню. Наконец, так и не решив, чем будет завтракать, он поднял руку. Рядом материализовалась официантка.

– Чаю, пожалуйста. Черного.

– Что-нибудь еще?
– Девушка склонила набок коротко стриженую головку.
– Блинчики? Десерт?

– Пока нет.

Официантка кивнула и удалилась, тихонько цокая каблучками. Часовщик отвел взгляд от ее бордовой юбочки в складочку и уставился в окно. Окно было давно не мытым, но через него был хорошо виден многоэтажный дом. Мышка сказала, что она жила здесь, на девятнадцатом этаже.

Неправильный дом. Как механизм с песчинкой внутри. Или, если точнее, с тараканом.

Принесли чай. Игорь рассеянно поблагодарил, взял кружку, сделал глоток и снова взглянул на многоэтажку.

За домом следят. Дураку ясно. Наверняка удаленно: за пару дней Игорь успел ознакомиться с некоторыми образцами здешней техники - и они были, пусть ненамного, но все же совершеннее того, чем мог похвастаться его мир.

Перед глазами поплыло. Часовщик поставил кружку на стол и потер руками лицо.

– У-у... Надо было кофе взять, - пробубнил он невнятно.

В темноте на обратной стороне века возник лабиринт. Отголоски сна. Сейчас оказалось, что больше всего он походил на обыкновенную электронную печатную плату, которую зачем-то нагрели так, что сияние дорожек выжигало негатив схемы на сетчатке глаза.

Этот раскаленный лабиринт снился Часовщику вторую ночь подряд. И неправильностей - насколько можно было судить - в нем не было.

Он схватил чашку и залпом допил чай.

Мышка сказала, что утром не сразу смогла его найти. Они еще посмеялись над этим. Действительно, проблема: найти взрослого человека в единственной кровати единственной комнаты... И если бы не испуг в глазах девочки, об этом можно было бы забыть.

Не получалось.

Кстати, а вот и она.

Июль подошла к подъезду, набрала комбинацию цифр на кодовом замке и вошла внутрь.

Анастас Калеро встрепенулся. Явилась! Ну, наконец-то это занудство прекратится. Он вызвал по коммуникатору Маркуса.

– Да?
– ответил сонный голос.

– Явилась!

– И тебе доброе утро, чтоб ты сдох так орать, - пробухтел недовольный Маркус.

– Эй, проснись уже! Июль явилась.

– А... Июль...
– Тут до Маркуса дошло.
– Дьявол! Как она?

– Да вроде ничего, - сказал Калеро и добавил, подумав: - Только, знаешь... Ты говорил, что у нее одной руки нет.

– Да. Левой.

– Ну так она сейчас этой рукой дверь открывала.

– Дьявол... Ладно, все равно, одна, две... И папашу ее сейчас дергать уже поздновато.

– Ну?

– Ладно, - решительно сказал Маркус.
– Действуйте по плану.

– Понял, - отозвался Калеро, отключил комм и насторожился: - Э, мужик, а ты еще куда?

У подъезда топтался высокий длинноволосый мужчина в черном плаще. Калеро проглядел одним глазом фотографии жильцов. Не было там такого!