Затем подъемник утащил ее вниз. Зитц коснулась кнопки выключателя на стене; прохладный свет залил помещение, уставленное коробками - по ширине проходов между ними можно было прикинуть объем брюха Толстяка Эстрады, - выключила лампы и только потом поднялась наверх.

Наверху оказалась операционная. В комнате без окон стоял 'Доктор Гайд - 68 - У' - уже слегка устаревшая, но надежная и потому популярная в определенных кругах хирургическая станция. Сама Зитц услугами таких штуковин обычно не пользовалась, предпочитая чуткие человеческие пальцы инженеров. Они, бывало, тоже терялись, увидев незнакомые механизмы, из которых частично состояло тело Зитц, но живому инженеру по крайней мере можно в общих чертах растолковать, что к чему. А с этой дурой железной поди еще поговори под наркозом.

Свет в комнате был погашен, а вот станция тихонько гудела. Зитц склонилась над дисплеем, который ожил от первого же прикосновения к клавишам, и принялась аккуратно нажимать на кнопки. Она была уверена, что 'Доктор Гайд' запоминает последние операции, и теперь следовало только найти историю.

Через несколько минут Зитц потянулась за коммуникатором.

– Слушаю вас, госпожа, - нарочито спокойным бесцветным голосом откликнулся Альварес.

Ждал, не иначе.

– Офицер, компьютер у вас под рукой?

– В некотором роде.

– Скажите, что означает 'У' в названии 'Доктор Гайд - шестьдесят восемь - У'?

– Упрощенная модель.

– Вон оно что... Похоже, у нашей беглянки есть сообщник.

– С чего вы взяли?

– Насколько я понимаю, 'Доктор Гайд', каким бы упрощенным он ни был, предполагает наличие как минимум двоих человек: пациента и оператора. В него нельзя заложить программу операции и необходимые запчасти, а потом улечься внутрь.

– Так, может, 'Гайдом' управлял Толстяк?

– Проверьте, снимал ли здесь кто-нибудь пальчики с аппаратуры. И если нет - смело подавайте рапорт.

Альварес хмыкнул.

– Так, вот оно... Да, отпечатки сняты, - сказал он скорее озадаченно, нежели успокоенно.
– Не распознаны. С отпечатками Эстрады не совпадают... даже по размеру.

– Сочувствую. Ладно, офицер, спасибо за помощь.

– Взаимно, - буркнул Альварес и отключился.

Теперь следовало известить господина Маркуса. Хотя бы из вежливости.

Свидание

Калеро чувствовал себя за рулем автомобиля не слишком уверенно. Пару раз ему лишь чудом удалось избежать столкновения с другими машинами, и Часовщик, сидевший справа от водителя, подумал, что это вовсе не от недостатка опыта. Сознательно или нет, но Калеро стремился к аварии, хотя и наверняка понимал, что в таком случае погибнет первым: сзади была Мышка с резаком наготове.

– Долго еще?
– спросила девочка.

– Сейчас, - буркнул Калеро.

В кармане плаща Часовщика загудел коммуникатор Маркуса. Калеро испуганно повернул голову.

– Смотрите вперед!
– прикрикнул Часовщик, доставая комм и глядя на светящийся экранчик.
– Что такое 'Зитц'?
– спросил он Калеро.

– Не знаю.

– Жаль.
– Часовщик сбросил звонок.
– Будем считать, что господин Маркус очень занят.

Апрель стояла в небольшой гостиной, переминаясь с ноги на ногу и не зная, что делать. Высокая длинноногая женщина в серой униформе прислуги открыла ей дверь, сказала, что господин Касарес в душе, и ушла, волоча за собой пылесос.

И что теперь делать? Может, просто взять и войти к нему? Но кто знает, зачем он ее позвал?

Поздно. Шум воды из ванной комнаты стих. Апрель оправила юбочку, провела рукой по волосам. Наверное, сейчас выйдет.

– Привет, - улыбнулся господин Касарес, входя в гостиную в белом пушистом халате.
– Давно ждешь?

– Нет. Я только пришла... Доброе утро, господин Касарес...

– Адриан, если не возражаешь. Присаживайся, не стой, - он кивнул головой в сторону настоящего деревянного стула с прямой высокой спинкой; девушка послушно присела на краешек.
– Итак... Ты уже завтракала?

– Немного.

– Хорошо. Сок, фрукты, вино? Может быть, еще что-нибудь?

– Спасибо...

Касарес изогнул бровь:

– Спасибо, да, спасибо, нет - спасибо что?

Апрель смутилась.

– Нет, я не... спасибо, ничего не надо.

– Хорошо, - Касарес кивнул.
– Подожди, я сейчас.

– Может, вам что-нибудь приготовить?
– спросила Апрель, приподнимаясь.

– Я перед сном стараюсь не наедаться, - отозвался Касарес, выходя из комнаты.

Девушка вздохнула. Ей давно не приходилось бывать в гостях, и поэтому она плохо понимала, как следует себя вести. Пойти следом? Остаться? Раздеться и лечь на стол?