ЭТО ПРИНЕСЛО БЫ НЕПЛОХИЕ ПЕРЕМЕНЫ, — согласилась я. — ПРОСТИ, ЧТО ПРЕРВАЛА ТВОЕ СВИДАНИЕ. ХОРОШО ПРОШЛО?

НА НЕЙ СВЕТ КЛИНОМ НЕ СОШЕЛСЯ — был его ответ. Я предположила, что она узнала о том, что он не сверкает.

Мы подошли к кабинету Этана и увидели, что дверь приоткрыта, Малик, Элен и Марго уже находились в зоне отдыха, их глаза были устремлены на телевизор, установленный над книжными полками. Экран показывал бледно-зеленый фон, поперек которого было написано «Гринвичский Совет» четким черным шрифтом.

Этан стоял немного в стороне от остальных, руки уперты в бедра, волосы связаны на затылке, их кончики завивались чуть ниже задней части его накрахмаленного воротника. Его плечи были напряжены, в очередной раз удерживая, поняла я, мантию власти, что так часто тяготила его. Но это была мантия, которую он носил с готовностью. Это было бремя, которое он чтил и понесет ради американских и европейских Домов, если ГС это позволит.

И сегодня, предположила я, мы позаботимся об этом.

Я вздохнула, подготовилась ко всему, что может произойти и зашла внутрь за Люком и Линдси.

Марго была ближе всех к двери. Она потянулась и взяла меня за руку, когда я вошла, сжимая в знак солидарности. Когда вам сообщают, что вы окажетесь в заднице у ГС, вампиры Дома Кадоган сплочаются.

Элен подняла голову и кивнула, прежде чем повернуться обратно к телевизору. Я позволила Люку и Линдси занять оставшиеся стулья и встала рядом с Этаном.

Он повернулся и взглянул на меня, его глаза светились серебром от эмоций. Затаившимися надеждой, страхом, готовностью к борьбе. Для того, чтобы взяться за оружие и победить врагов, вместо политиканства, угроз, злословия. Бог свидетель, Этан мог заниматься политической деятельностью не хуже них, занимался этим в течении большей части своей четырехсотлетней жизни, а последние несколько недель с особой интенсивностью. Но он по-прежнему был альфой. Слова имели свое место, но альфы предпочитали доходить до чертовой борьбы.

Я видела это в его глазах сейчас, это облегчение, что обстоятельства могут измениться, даже если эти изменения могут быть экспоненциально более опасными.

К сожалению, в них было что-то еще: нужда. Реальное расстояние между нами было в полметра, но эмоциональная стена могла быть в тысячи километров высотой. Она была построена из кирпичей его прошлого, скреплена раствором его гордости и страха.

Мне была нужна, как посоветовала Мэллори, неожиданная игра. Что-то, чтобы вывести его из ритма и крайне паршивого механизма преодоления, который он использовал сейчас. Я еще не выяснила, что это может быть.

Быть может, на данный момент внимания будет достаточно. Я потянулась через разделявшее нас расстояние, поверх стены, и взяла его за руку, сжимая, смотря в его глаза. Я все еще была зла; он все еще был зол. Но мы все еще были нами.

— Ну, началось, — сказал Люк, и мы снова посмотрели на экран. Зелень исчезла и на экране появился Дариус.

Его голубые глаза снова выглядели проницательными, яркими и четкими. На нем была надета накрахмаленная, полосатая рубашка и немного самоуверенности вернулось в его взгляд.

Он сидел в кресле за большим, светлым столом, заставленным антиквариатом. На стене позади него висел гобелен.

— Его кабинет, — тихо сказал Этан.

Он поправил микрофон на отвороте рубашки, сцепил руки на столе и посмотрел в камеру.

— Добрый вечер, вампиры. Надеюсь, это послание застало вас в умиротворенности, процветании, развитии и возрождении, поскольку весна наступает на наши земли.

— Я, на протяжении долгих лет моего правления, делал то, что как я верил, было необходимо, чтобы держать вампиров в пределах моей правомочной надежности и безопасности. Эти решения были оправданы некоторыми, подвергнуты сомнению другими. У некоторых решений были непредусмотренные последствия. Но никогда не сомневайтесь в том, что они были предприняты для обеспечения безопасности всех вампиров. Отдельные люди, отдельные вампиры — он сделал паузу, но держал свой взгляд твердо — отдельные Дома были не моей заботой. Наш вид был и останется моей заботой.

— Вы уже слышали, что недавно я был в Соединенных Штатах, и не совсем по своей воле. Наше расследование продолжается, но достаточно сказать, что когда оно завершится, виновные будут привлечены к ответственности за свои преступления. И в оплату за них они отдадут свое бессмертие.

От смертельного спокойствия в его глазах по моим рукам побежали мурашки. Я видела Дариуса в его худших и лучших проявлениях, не было никаких сомнений в его силе и власти.

— Вампиры, которые нашли меня — которые освободили меня от магии, что держала меня в плену — представляют Дом Кэбота и Дом Кадогана. Один вампир потерял свою жизнь при попытке спасти меня. Другие неустрашимо столкнулись с опасностью, чтобы сопроводить меня домой. За их подвиги я отдаю должное Домам и их Мастерам.

— В частности то, что вампиры Дома Кадогана разыскали меня, когда у них не было никаких обязательств передо мной или нами, когда они больше не являются членами нашего союза, заслуживает внимания. Их поступок был образцовым, и они заслуживают нашей благодарности — и моей.

Я поняла, что наши руки еще сцеплены, когда Этан сжал мою кисть. Магия — преисполненная самодовольства, освобожденная и донельзя одобренная — разлилась по комнате. После долгой войны, после того, как были врагами для многих столь долгое время, мы больше не были воплощением зла.