исследований, причем с эмпирической основой.

2.

Науки неимоверно разрослись, усложнились. Философия утеряла

прежнюю способность ассимилировать и использовать их результаты. Претензии философии на

«прямой доступ» к сознанию и Бытию потерпели полное

фиаско.

3.

При этом престиж сферы мышления, как всегда,

определяется близостью к элитам, власти и принятию

решений. В условиях тройного триумфа специализации —

в бюрократии, в науках и в экспертных сообществах —

философы и философия остались «за бортом». Где нет

престижа, туда не идут таланты. Далее уже действует

обратная связь: потенциальные таланты в мышлении идут

не в философию, а в науку и экспертные сообщества, что

вновь оставляет философию без общественного престижа,

без близости к власти и политическим решениям, без

грантов, престижных позиций и без талантов в новых

поколениях. Что подсказывает логика такого структурирования? Консервативный вариант состоит в том, что философия

в интеллектуальном пространстве повторит судьбу религии и

множества направлений, получивших статус паранаук. В этой

перспективе философия не исчезнет, даже будет иногда обращать на

себя внимание, но уже никогда не станет реальной основой для

миропонимания, разработки решений и стратегий. Кто считает такое

будущее неизбежным, тому лучше быстрее уходить из философии.

Увлекательным интеллектуальным приключением является иная

перспектива: начало новой, третьей эпохи, где подъем философии

будет сопровождаться подъемом неких новых форм мышления, новых

институтов. Можно ли вернуть философии общественный престиж,

49

влияние, причем не политтехнологически (читай, жульнически), а по-

настоящему — субстанционально?

Отметим, что в предыдущие эпохи подъемов вначале философия с

религией, а затем философия с науками отвечали на тогдашние

актуальные духовные, мировоззренческие и социально-практические

запросы. Что же актуально сейчас, причем таким образом, чтобы

востребованным и полезным стало философское рассуждение —

исследование оснований суждений и построение целостных

осмысленных образов? Об этом пойдет речь в третьей части данной

книги — в главах 14 и 15 о задачах и перспективах мировой и

отечественной философии.

50

Глава 4. Социологическая «отмена философии» — новый этап давней

традиции

Два пути преодоления философии

Попытки отмены философии (ее преодоления, закрытия,

возвещения о ее смерти и т. д.) — долгая и поистине славная

философская традиция.

Две главные линии можно назвать антиинтеллектуалистской и

интеллектуалистской. Первая отменяет философию, видя в ней

излишнее, вредное, пустое мудрствование, и ведет критику, как

правило, с точки зрения «неиспорченного» здравого смысла или с

позиций конкурирующих с философией духовных традиций —

религии, магии, словесной культуры. В Греции отменить философию

пытались скептики и киники, в Индии — тантристы, в Китае —

учителя школы чань Дэшань и Линьцзи, в арабо-мусульманской

культуре — ал-Газали и Ибн Таймийа, в Европе — Петр Дамиани и

Бернар Клервоский. (Между прочим, нынешние постмодернисты

в своем отвержении любой абстрактной рациональной аргументации,

в использовании гуманитарной словесной культуры в качестве

альтернативной основы вполне вписываются в эту традицию.)

Антиинтеллектуалистские попытки отменить философию имеют

самоподрывной характер и по своему существу не могут быть долгими

и успешными в творческом плане.

Гораздо более плодотворна интеллектуалистская линия

преодоления философии. Главная ее направленность — не отрицание

ценности разума и мышления, а предложение общих подходов,

которые должны превзойти философию, причем с сохранением

ключевых рациональных и интеллектуальных критериев. Между

прочим, даже своим названием философия обязана одной из первых