Вячеслав остался стоять посреди аллеи, глядя ей вслед.

Сиренев на ходу обернулся к ней.

– Это тот человек, которого мы видели в аллее с певицей. Вы... знакомы с ним?

– Да. Но это в прошлом. Всё давно кончено.

У киоска стояла толпа военных с бумажными стаканчиками в руках. Александр, Михаил и Сиренев купили дамам шампанское и шоколад. Аглая залпом осушила свой стаканчик и захотела ещё. Она пила, улыбалась Сиреневу и поглядывала в аллею. Оттуда иногда выходили военные, держа под руку девушек. Вячеслав не показывался.

"Каким же он оказался подлецом! Неужели они все такие?" Она отчаянно моргала, силясь сдержать слёзы. Нельзя, чтобы кто-нибудь видел, как она страдает, а то, того и гляди, полезут в душу с расспросами...

Дмитрий украдкой посматривал на неё и молчал. Она чувствовала, что он о многом догадывается, и была благодарна ему за молчание.

Внезапно она решила, что ей нужно срочно чем-то отвлечься.

– Пойдёмте ещё потанцуем!
– крикнула она Марианне.

– У музыкантов получасовой перерыв, только что объявили, - отозвалась подруга.

Аглая нетерпеливо вздохнула.

Рядом с ней в группе офицеров, потягивавших вино, обсуждали последние городские новости. До неё долетали обрывки фраз о мешках с рублёвой наличностью, похищенных из банка, перестрелке и неуловимом бандитском главаре. Стремясь избавиться от своих мыслей, она стала прислушиваться к разговору.

– Они пытались удрать на яхте в Абхазию!
– воскликнул низкорослый подполковник, перебивая другого говорившего.

– Да, я тоже слышал об этом, - подхватил его собеседник, - но им как будто не дали...

– В море их обнаружили вертолёты и заставили повернуть назад.

– А что, их разве не взяли?

– Я знаю из достоверных источников, - сказал подполковник, - что их обстреляли из вертолётов, и их судно получило пробоину. Они всё же добрались до берега и скрылись с награбленным. Вертолёты искали их в горах всю ночь...

– Их главарь неуловим!
– в сердцах воскликнул майор, красный от выпитого.
– Даже о его внешности нет сведений!

– Почему - нет? Кое-что есть. Он блондин и выглядит лет на тридцать - тридцать пять...

– И это всё?

– Пока всё. Маловато, конечно...

– Это настоящий оборотень!
– кипятился майор.
– Он может находиться среди нас, и мы абсолютно ничего не заподозрим!

– Действительно, чёрт знает что, - подполковник одним глотком допил свой стаканчик и метко бросил его в урну, стоявшую от него в двух метрах.
– В городе с прошлого года орудует банда, и никого до сих пор не арестовали.

– Значит, у бандюг есть свой человек в милиции, - заметил кто-то из военных.

– Скорее всего, - согласился подполковник.
– Сейчас милиция - не то что раньше, веры ей мало.

Аглае их разговор довольно быстро наскучил. К счастью, снова заиграл оркестр, и вслед за неугомонной Марианной вся маленькая компания отправилась танцевать.

К площади возвращались той же аллеей, на которой Аглая оставила Вячеслава. Его здесь уже не было. Не было его и у фонтана, и на скамейках, окружавших площадь.

Оркестр играл Штрауса. Аглая поплыла в вальсе, всматриваясь в окружающих. Вячеслав исчез, и у неё упало сердце. Чувствуя, что слёзы вновь наворачиваются на глаза, она начала мысленно твердить себе, что с ним кончено, что она завтра же уедет из Черноморска и вычеркнет Вячеслава из памяти.

– Какая хорошая ночь, - улыбаясь, говорил Сиренев.
– Хочется танцевать до утра.

– Да, ночь прекрасная. Мне, наверное, не следовало столько пить...

Музыка умолкла и они отошли к скамейке. Когда оркестр заиграл очередной вальс, Аглая осталась сидеть.

– Что-то голова кружится. Пожалуй, я всё-таки вернусь в гостиницу.

– Я поймаю вам машину.

Аглая попрощалась с Марианной и её друзьями и в сопровождении Сиренева зашагала к выходу из парка.

Фонари прятались в деревьях, отбрасывая на дорожки пятна желтоватого света. От него всё в аллеях было пятнистым. Пятна струились по фигурам Аглаи и её спутника.

У неё сильно забилось сердце, когда они вышли в аллею, где она видела Вячеслава, обнимающего Лидию. Слёзы помимо её воли покатились по щекам. Она украдкой смахивала их, надеясь, что её спутник в потёмках ничего не замечает. Но если Сиренев и видел, как она плачет, то не подал вида.

У выхода из парка она подошла к колонне, раскрыла косметичку и быстро вытерла слёзы.

Сиренев поехал с ней. Расстались они у входа в гостиницу.

– Вот и всё, - грустно сказала она, пожимая ему руку.
– Кончен бал.