Доктор ничего не ответил и постарался сменить тему. Зная Сола, я понимал, что от своих попыток надавить на меня он не откажется и, рано или поздно, постарается вернуться к нашему сегодняшнему разговору. Мы посидели еще пол часа и Сол засобирался в дорогу, у него еще оставались дела в больнице.

– - Не могу просто так уехать, - сетовал доктор, - нужно найти замену. Кажется, мне удалось договориться с одним молодым врачом, но окончательного согласия он еще не дал.

– - Ничего, увидимся завтра на приеме.

– - Нет, что Вы, - Сол заулыбался, - младших офицеров не пригласили, так что я буду ждать Вас на корабле.

Я проводил доктора до дверей и долго смотрел, как он бредет под дождем в сторону бульвара.

Вечером ко мне зашел капитан.

– - Добрый вечер Бур. Не желаете поужинать?

Мы спустились в ресторан. Все столики оказались заняты и нам пришлось ждать пока места освободятся. Видимо здесь привыкли ужинать не только постояльцы, но и столичные гурманы.

– - Безобразие, - ворчал Рок, - переделал кучу дел, с ног сбился, бегая по городу, а тут такое.

Когда мы наконец смогли сделать заказ, было уже около восьми. Уставший пожилой официант обслужил нас, на удивление, быстро. Нам достался столик у стены. С моего места был виден вход и кусочек коридора, в котором посетители ждали своей очереди. Настроение у капитана было скверное, поэтому за едой мы почти не разговаривали.

– - Ко мне сегодня приходил доктор Сол, - сказал я, когда мы перешли в курительную комнату.

– - Да? Интересно. Ну, Вы же, кажется, друзья.

– - Раньше дружили, теперь не знаю.

– - Ничего, - капитан ухмыльнулся, - экспедиция на Дикий остров Вас окончательно помирит.

– - Вы думаете?

Рок раздавил папиросу в пепельнице, встал и наклонился ко мне.

– - Вы верите в предчувствия, Бур?

Я смотрел на него и видел, что капитану явно не по себе. Весь переход от острова Хос ему нездоровилось и в гостинице он все время спал, видимо еще не оправился от болезни.

– - Верю.

– - И я верю. Так вот, - капитан наклонился еще ниже, к самому моему уху, - у меня самые отвратительные, самые ужасные предчувствия.

Он выпрямился, вытер выступивший на лбу пот и сказал, - я пошел в номер. Спокойной ночи.

– - Спокойной ночи.

В курительной комнате я остался один. Когда дверь за капитаном захлопнулась, я встал с дивана, отдернул занавеску и открыл окно. В комнату ворвался холодный весенний ветер. Пахло дождем, океаном и большим городом. Я смотрел на спешащих по своим делам пешеходов, на лужи, на размытые отражения газовых фонарей. В такую погоду у меня начинало болеть колено. Старые раны иногда давали о себе знать, но нога, почему-то, реагировала именно на сырость. Я стоял у открытого окна, пока не замерз. Довольно часто мы оказывались на вражеской территории без элементарных удобств и крыши над головой. Один знакомый офицер сказал мне, что самое скверное воспоминание о войне у него связанно с холодом, когда изо дня в день ты ходишь в сыром бушлате и не можешь согреться. Я зябко поежился и вспомнил наш партизанский рейд в октябре 19... года.

Рок мог сколько угодно говорить о своих предчувствиях, но у нас с ним разные страхи. Боевому офицеру и штабному трудно понять друг друга. Интересно было бы посмотреть на него посреди болота под проливным дождем.

– - Предчувствия у него, - проворчал я и закрыл окно.

На острове Мон не было хороших дорог, собственно там вообще ничего не было, кроме пристани и двух лесопилок. На огромном, сплошь покрытом лесами, острове варды заготовляли древесину. Лесопилки снабжали строительным материалом и дровами почти весь юг. Когда мы высадились, никто не оказал серьезного сопротивления. Егерей, которые пытались организовать оборону, мы разоружили и заперли в подвале.

– - Ты посмотри, чем они собирались с нами воевать, - сказал Бад, показывая мне охотничью двустволку.

– - Нормальное оружие, - ответил я, - если бы мы не захватили их в врасплох, то могли потерять несколько человек.

Десант высадился ночью в темноте и сразу захватил рабочий поселок, где кроме небольшого гарнизона и лесорубов никого не было. Во время высадки пострадали два десантника и трое егерей. Я попросил доктора ими заняться, все были ранены легко.

Морина готовилась к обороне. В случае серьезной атаки пристань мы бы все равно не удержали, поэтому все силы я сосредоточил вокруг поселка. Местное население из крайних домов выселили, на единственной дороге устроили заграждение из бревен, а в местах возможной атаки отрыли окопы в полный профиль.

Приказ адмирала Крола застал нас на отдыхе. Поредевшую после продолжительных боев морину отвели на переформирование. Мы скучали в казарме, отъедались и отсыпались. Погода испортилась, и мы надеялись, что нас оставят в покое. Осенью и зимой военные действия замирали, никто не хотел воевать в бушующем океане и сидеть в промерзших окопах.

На совещание, которое проходило в особняке городского главы, собрались командиры трех десантных морин. Бывший хозяин ушел вместе с вардовским флотом, и штабные интенданты реквизировали для Крола опустевший дом.