Лейтенант возмужал и окреп. Он привел с собой десяток егерей, которые выглядели, как банда разбойников. Форма была в плачевном состоянии, патронов почти не осталось, поэтому люди были с ног до головы обвешаны холодным оружием.

Защищать брод им не пришлось, поэтому раненых в отряде не было.

Я отвел лейтенанта в штаб.

– Рад видеть Вас живым и здоровым.

Из молодого восторженного мальчишки лейтенант превратился в угрюмого мужчину, усталого и недоверчивого. Он сел на скамейку и так же, как когда-то Тар, с подозрением уставился на меня.

– Господин супер-лейтенант, - сказал он, - я понимаю, что повел себя, как полный идиот, когда ушел вместе с адмиралом Толем. Я виноват. Тогда я не понимал, что предаю Вас и нарушаю присягу. Простите меня, если сможете.

– Хорошо, что Вы осознали свою ошибку.

– Мне все объяснил лейтенант Тар, единственный человек, который остался верен долгу. Я ему очень благодарен. Говорят, с ним все в порядке. Я думал, как ему помочь, но Вы меня опередили.

– Он сейчас на корабле, отдыхает.

– Слава Океану.

Муки провел пальцами перед собой, изображая волну. Молитвенный жест у него получился вполне естественно. Тем не менее сквозь расстегнутый френч, я увидел на груди лейтенанта не понятный языческий символ, но говорить ничего не стал. В данный момент вера моих подчиненных мало волновала меня.

– Все войска заговорщиков должны быть уничтожены. Часть нашего отряда уже в пути, я со своими людьми выступаю через час. Если хотите, можете присоединиться ко мне, если нет, Вам придется посидеть под арестом, пока я не вернусь, - прямо сказал я.

– Мы пойдем с Вами, - не раздумывая сказал лейтенант.

– Подумайте. Наверно, Ваши люди устали.

Муки печально улыбнулся.

– Последнее время нам много приходилось ходить пешком. Мы уже давно не моряки, а сухопутные крысы. Мои люди не устали.

– Понимаю.

– Вы не могли бы накормить нас, - попросил лейтенант, - нам не дали с собой почти никаких припасов. И еще должен Вам сказать, что в моем взводе всего по три патрона на штуцер.

– Не беспокойтесь, - сказал я, - Вам выдадут все необходимое.

Первым делом я построил на плацу всех моринеров способных держать оружие: взвод Хота, егерей Муки и десантников Тара. Я сказал небольшую речь о том, что нам предстоит боевая операция, участие в которой поможет тем, кто оступился и нарушил присягу искупить свою вину кровью. Потом приказал интенданту Моа экипировать сформированный отряд. На сборы ушло не меньше часа. За это время егеря успели поесть и передохнуть. Моа старался во всю. Мои распоряжения он выполнял быстро и четко и не жадничал, выдавая людям новые сапоги или гимнастерки. Хал открыл нам свою оружейную и десантников удалось вполне прилично вооружить. Патронов к егерским штуцерам не нашлось, поэтому людям Муки раздали карабины.

Перед самым началом похода, неизвестно откуда, появился Тар. Он вышел в полной боевой выкладке, с ранцем за плечами.

– Куда это Вы собрались?
– поинтересовался я.

– С Вами, - просто ответил он.

– Вы ценный свидетель, - сказал я, - а если с Вами что-нибудь случиться?

– Я написал подробный отчет и передал его капитану. Разрешите встать в строй?

Тар сделал шаг и покачнулся, видимо хмель выветрился не до конца.

– Принимайте командование над своим взводом, - сказал я.
– рад, что Вы будете с нами.

Я разбил отряд на три взвода. В первый назначил егерей Муки, во второй моринеров Тара, в третий - десантников Хота, всего пятьдесят два человека. Только что сформированные отделения были вооружены карабинами и абордажными кордами. К сожалению, бомбарда была всего одна, но тут уж ничего не поделаешь.

Перед уходом я поймал за рукав, проходящего мимо лейтенанта Вана. Вооруженный до зубов, он выглядел, как настоящий морской волк. Для него все было в диковинку, незнакомые берега, раненые, пленные, стрельба и тревожное ожидание. Они с Халом оставались на корабле и лейтенанту было поручено организовать оборону пристани. Я видел, как он тепло простился с Хотом, даже сказал какие-то напутственные слова. Было видно, что в нашей окончательной победе молодой лейтенант не сомневается ни минуты.

– Скажите Ван, - спросил я, - почему на пристани только четыре человека?

Лейтенант удивленно заморгал.

– Я подумал, что для охраны этого достаточно.

– Хотите совет?

Ван поджал губы и ничего не ответил.

После нашего разговора об офицерской чести прошло целых два месяца. Мне казалось, что недоверие, которое испытывал ко мне помощник Хала, рассеялось, но возможно я поторопился с выводами.

– Расположите четырех человек вот на этой дюне, пусть окопаются и не встают в полный рост, - я ткнул пальцем в сторону леса, - еще четверых вот на этом холме, а остальные пусть остаются на пристани, только не стоят как истуканы, а укроются за бревнами.