– - У меня в морине половина офицеров и рядовых воевала.

– - Что пьете?

– - Предпочитаю коньяк.

Неожиданно капитан нагнулся и хлопнул меня по колену, - Мы с Вами поладим.

Мы просидели в кают-компании около получаса, поговорили о войне, о столичных нравах. Капитан мне понравился, грубоватый и прямолинейный, он не пришелся ко двору в адмиралтействе и был, как он выразился, сослан на галеры. Экипаж был сформирован две недели назад. Своего помощника капитан невзлюбил, но о команде отзывался хорошо. Офицеров на борту было не много, капитан обещал меня за завтраком со всеми познакомить. Корабль Халу нравился, он сделал на нем переход с острова Бонт.

– - Это интересная посудина, - говорил капитан, - она с виду неказиста, но идет хорошо. Внутренности все новые.

– - Утопленник?
– спросил я.

Капитан, как-то странно на меня посмотрел и улыбнулся, - не знаю и даже думать об этом не хочу.

Он минуту помолчал, прихлебывая вино.

– - Не разделяю ваши десантные суеверия. Я ходил на утопленниках и пока еще жив.

Я вернулся на палубу проследить за погрузкой. Трюм был открыт, внизу несколько моряков раскидывали лопатами уголь, кран натужно скрипя и плюясь паром, тянул вверх очередную платформу, на причале перекрикивались рабочие, наши подводы уже разгрузили и откатили в сторону, чтобы не мешали, их погрузят в последнюю очередь. От воды тянуло мазутом. Кос с корабельным интендантом быстро поладили и распределили обязанности. Лучшее, что я мог сделать это не мешать, поэтому задав несколько пустых вопросов и выкурив на палубе папиросу, ушел к себе в каюту. Книги и личные вещи я разложил в спальне, одежду и белье определил в шкаф, заняв всего три полки из шести, почти пустой саквояж засунул под кровать, неприкосновенный запас, бутылки с коньяком и сигары, пристроил в гостиной в буфет.

Первая суета после посадки улеглась. Офицеры и моринеры в кубриках, вскрывали сухой паек. Я не препятствовал. Мы ушли из казармы без завтрака, а к столу местные повара пригласят нас не раньше восьми. Мне есть не хотелось. Я расположился в кресле и попытался подремать, но сон не шел, я все еще был сильно возбужден. Я вспоминал наш путь на корабль, Эн с детьми, заброшенный причал и свое первое впечатление от корабля. Я всегда доверял своей интуиции. Она много раз выручала меня, но сегодня я не чувствовал ничего. Помню, что "Грозный", как-то сразу мне не понравился. От него веяло неясный беспокойством. В разгар войны, десантным кораблям перестали присваивать имена, а просто давали номер. Многие "Быстрые" и "Смелые", восстанавливались, перекрашивались и получали вместо имени безликую цифру. Их славная или позорная история стиралась и начиналась заново.

В дверь постучали.

– - Открыто.

В каюту протиснулся десантник из третьего взвода.

– - Господин супер-лейтенант-моринер, Вас просят на палубу.

Я быстро встал и, громко хлопнув дверью, вышел из каюты. Ненавижу неожиданности. Тем более в походе.

Возле лестницы на верхнюю палубу, меня перехватил Бад. Он ухмылялся.

– - Там на причале кое кто появился. Надо тебе посмотреть.

На палубе было людно. К экипажу, занимающемуся своими делами, присоединились наши моринеры и командиры взводов, передо мной расступались, давая дорогу. Моринер-лейтенант Мас, стоявший у самого борта, уперев руки в бока, громко сказал:

– - Зачем сюда пригнали этих убогих, причал подметать?

Кто-то засмеялся.

На причале стоял взвод егерей. Они затравленно смотрели на корабль, на собравшихся на палубе десантников. Форма на них была новая, белая, она еще не успела полинять от пота и частых стирок, ремни и патронные сумки тоже были новые, хоть на парад. У трапа стоял совсем молодой лейтенант. Видимо некоторые насмешки долетали до него, потому что юное загорелое лицо было красным и нахмуренным. Я не сразу узнал адъютанта адмирала Крола. В егеря брали тех, кто по здоровью не годился в нормальные войска. Они никогда не участвовали в десантных операциях, обычно их использовали для охраны объектов или обороны береговых линий. Моряки, в особенности десантники, относились к ним с презрением, называли тухлятиной, крысюками и швабрами.

– - А ну, прекратить галдеж!
– рявкнул я и смешки закончились. Повернувшись к моринерам, я скорчил недовольную гримасу, - Вам заняться нечем? Марш по кубрикам, закрыться и сидеть тихо. Командирам взводов проследить и через двадцать минут ко мне на инструктаж.

Я повернулся спиной к десантникам давая понять, что разговор окончен и услышал сзади, удаляющийся топот.

Я подошел к сходням.

– - Здравствуйте Муки! Что Вы здесь делаете?

Узнав меня, бывший адъютант, просиял, бегом поднялся по трапу, отдал честь и протянул мне предписание.

– - Здравия желаю, господин супер-лейтенант-моринер! Командирован к Вам для дальнейшего прохождения службы.

Это было плохо. Это было нарушением штабной логики. Никогда в десантные, тем более разведывательные операции, не отправляли егерей. Я никогда не считал эти войска вторым сортом и однажды даже воевал в баталии егерей, но отправляться с ними в дальнее плавание мне совсем не хотелось. Я внимательно прочитал предписание. Подписи, печати, все правильно. Какого черта. При захвате островов десантники погибали сотнями, поэтому в наших подразделениях вырабатывалось особое презрение к смерти и к тем, кто отсиживается в тылу. Во время войны егерям тоже досталось, но кто об этом помнит сейчас. У меня мало людей и я не откажусь от пополнения, но два подразделения, не питающих большой любви друг к другу, могут сильно усложнить поход. В замкнутом пространстве, когда людям будет нечем заняться, подобное соседство может вызвать, если не бунт, то по крайней мере беспорядки.

Рядом возник флотский лейтенант, - Пополнение?

– - Да, - я передал ему бумаги, - мне нужен еще один кубрик, желательно на другой палубе.

Моряк сокрушенно покачал головой, - Не получится. Все свободное место занято грузом, потому что трюмы забиты углем. Есть свободный кубрик рядом вашими десантниками, переборка в переборку.

– - Ничего не поделаешь, - я вздохнул, - загоняйте егерей туда. Мой заместитель Вам поможет.

– - Бад!
– сказал я, - погрузи егерей и найди каюту для Муки.