Когда мне сказали, что я попаду в десант мне стало страшно. Я ничего не знал об армии и представлял себе бравых вояк, которые на утлых суденышках высаживаются на захваченные врагами острова в бурю и шторм. Десантная морина обычное подразделение. Во время подготовки, никаких особенных навыков мы не получили. Единственное чему учили нас и не учили других, это стрельба с качающейся с лодки. Приемы рукопашного боя и метание ножей нам никто не показывал. Правда, в нашей учебке, старший инструктор был помешан на шлоте, разновидности кулачной драки для дворян, он попытался научить нас вставать в стойку и бить друг друга, но ничего хорошего из этого не вышло.

В полночь я остался в кают-компании один. Офицеры ушли. Люм отправился в казарму. Я немного посидел на диване, полистал газеты, но читать не стал. Голова гудела после трудного дня. Пора было ложиться спать. Я выключил лампу, разулся, лег на диван, укрылся кителем и попробовал уснуть. Окна были открыты и в комнате стало прохладно. В темноте слышались шаги караульного и шум фонтана во дворе. Я лежал с закрытыми глазами и думал об Эн. Сон не шел. Часы в кабинете пробили час ночи, потом два часа, а потом я увидел себя в нашем доме на острове Хос. За окном море и небо были серого цвета, словно свинец. Ветер врывался в окно и цветочные горшки с геранью жалобно дрожали. Мне нужно было закрыть окно, но защелок на раме не было, и как только я закрывал ставни, они снова распахивались. Тюлевые занавески били меня по лицу, ветер становился сильнее. Я осмотрелся, в поисках того, чем мог бы подпереть ставни, увидел старую, пробитую пулей, каску с красным плюмажем, дотянулся до нее, захлопнул окно и заклинил его. Занавески сразу успокоились, но окно продолжало дрожать, и эта дрожь передавалась каске, на которой дрожал кровавый плюмаж.

– - Господин супер-лейтенант.

Я открыл глаза и тут же зажмурился. От яркого света заломило в висках. Я сел, растирая лицо ладонью.

Люм держал в руке кувшин и полотенце. Пахло кофе.

– - Завтракать будете?
– участливо спросил денщик.

– - Есть не буду, - прохрипел я, голос казался чужим и далеким, - только кофе. И сахара побольше.

Я умылся. На лице от беспокойного сна остались багровые полосы. Китель помялся, но это было не важно. Не обращая внимания на шум в ушах, я оделся, застегнул портупею, разгладил складки, надел и выровнял фуражку. Я специально приказал денщику разбудить меня рано. До подъема оставалось еще семь минут. Я присел на стул, чтобы унять внутреннюю дрожь и суету. Командир должен быть деловит и спокоен. Люм принес чашку. Пока я мылся и собирался, кофе успел остыть. Я выпил его одним большим глотком.

Я еще раз потер лицо, встал, прошел в кабинет, надел ранец, снял со стены карабин, повесил его себе на грудь и вышел на плац.

В глубине казармы загрохотал барабан, к нему присоединились дудки командиров взводов, послышался топот множества ног и из дверей высыпали моринеры. Я сидел на краю бассейна и смотрел, как они строятся, сначала третий взвод, за ним все остальные. С первым, как всегда были проблемы. В десантных моринах в первый взвод попадали самые бестолковые моринеры или не обстрелянная молодежь. Первый взвод он потому и первый, что привлекает к себе наибольшее внимание офицеров. В нашей морине он сформировался из пополнения уже после войны. Туда попали крестьяне с дальних южных островов. Были они ленивы и не внимательны. И офицер у них был такой же. Моринер-лейтенант Мас, носил длинные волосы, по последней моде, которые очень редко мыл, был толст, ленив и прожорлив. Он приходился племянником какому-то видному дипломату и на мои многочисленные просьбы забрать его в другую часть, адмиралтейство неизменно отвечало отказом.

Я нехотя встал, поправил ранец и вышел на середину двора.

Моряки построились. Офицеры вышли вперед.

– - Смирно! Старший офицер!

Морина подтянулась.

Чеканя шаг, Бад подошел ко мне и отдал честь.

– - Господин супер-лейтенант-моринер, седьмая десантная морина к маршу готова!

Золотые нашивки были сняты, флаг из пурпурного превратился в голубой, гвардейской морины больше не существовало. Завтра в эту казарму войдет другие моряки и другие офицеры.

– - Здравствуйте, моряки!
– крикнул я.

– - Здравствуйте, господин супер-лейтенант-моринер.

Они старались проговорить приветствие, как можно быстрее и получилось, что-то вроде, "суп-лейт-нер".

– - Сегодня мы уходим в поход! Вы увидите далекие земли и почувствуете вкус победы! Многие из вас получат награды и прославят свои имена! Я рассчитываю на вас! С нами океан!

– - Ура!
– рявкнул строй.

– - Лейтенант-моринер Бад, командуйте.

Бад отошел в сторону, чтобы оказаться впереди марширующей колоны и крикнул:

– - Морина! За мной, шагом марш!

Шеренга дрогнула, смялась, первый взвод замешкался, но выправился и морина, гремя по брусчатке сапогами, потекла из ворот на улицу.

Последними выезжал обоз из двух тяжело нагруженных, затянутых брезентом штатных подвод и артиллерийские лохматые тяжеловозы, с навьюченной пушкой и снарядными ящиками. В состав десантной морины входило полевое 37-мм орудие системы Бора. При транспортировке его разбирали и перевозили на лошадях, а при высадке десанта, на спинах матросов.

Суперинтендант Кос задержался, огляделся, словно проверяя, не забыли ли чего-нибудь, подошел ко мне и сказал:

– Ну, вот и все.

Из ворот мы вышли вместе.

Морина растянулась по узкой улице. Закинув карабин за спину, я шел замыкающим, глядя под ноги, чтобы не попасть в кучи, которые оставляли за собой лошади.

Стояла удивительная тишина. Горожане еще крепко спали в своих мирных постелях, не думая о пище насущной и о семейных неурядицах. Раннее утро время самых сладких снов.