Я вспомнил пустые склады в форте. Ловко придумано, вывести все боеприпасы и у морины вырвано жало.

– - А как же я застрелюсь?
– спросил я.

– - Можете повеситься, - серьезно сказал Тос и зевнул, - веревку я Вам дам.

Лейтенант мне нравился. Не знаю, какие цели преследовали офицеры, поддержавшие адмирала, но наверно среди них достаточно достойных людей. Возможно, кто-то не разобрался, кто-то запутался, но читать им мораль или объяснять свою позицию, я не собирался. Мы сидели друг на против друга и молчали.

– - И что теперь?
– спросил я.

Тос снял фуражку, пригладил волосы, снова надел фуражку, встал и сказал, - А теперь отдыхайте, пейте побольше воды и ешьте фрукты. Завтра утром я отвезу Вас в форт.

– - Зачем мне пить больше воды?
– подозрительно спросил я.

– - Вас накачали довольно сильным наркотиком, почки не болят?

– - Живот болит.

– - Бывает. Скоро пройдет. Говорят, Вы отказываетесь от мяса?

– - У меня от него расстройство желудка.

Тос задумчиво кивнул.

– - Понимаю. Попрошу, чтобы на ужин вам принесли рыбу.

Я тоже встал, чтобы проводить своего нового знакомого до дверей. Наши взгляды могут не совпадать, но это еще не повод быть невежливым.

– - Отдыхайте, - еще раз сказал лейтенант, - завтра я подниму Вас очень рано.

– - Буду ждать с нетерпением, - ответил я.

Тос хмыкнул, кивнул на прощание и вышел. В проеме открывшейся двери я заметил двух человек с обнаженными мечами. Я вернулся в центр комнаты, сдвинул вещи и лег на циновку. Жизнь продолжается. Первый шаг сделан. Теперь дело за малым, придумать, как жить дальше, научиться существовать рядом с людьми, которые предали меня, не выдать своих истинных намерений и в конечном итоге, выжить.

Я лежал на спине, заложив руки за голову, курил и смотрел через дыру в потолке на высокое темное небо.

Лейтенант не соврал, на ужин мне принесли жаренную рыбу. Я съел все, что было на тарелке, выкурил оставшуюся сигару и лег спать. Как мне смотреть в глаза офицерам и рядовым, когда я вернусь в лагерь? Что я им скажу? Как объясню свое отсутствие тем, кто не участвовал в бунте. Возможно, меня отправили из форта тайно, чтобы не беспокоить людей, но, как они смогли вывести боеприпасы? Одно дело, перевезти тело и совсем другое, патроны и гранаты. Для этого нужно множество людей, подводы, лошади. Даже, если на посту оставить верных моринеров и попробовать ночью организовать погрузку, ничего не получится, обязательно кто-нибудь, что-нибудь услышит, увидит и поднимет тревогу, и тогда столкновение неизбежно. Надеюсь, за время моего отсутствия, в форте не произошло ничего непоправимого.

Меня разбудили рано, вошедший стражник, грубо потряс за плечо. Мне не дали ни умыться, ни сходить в уборную. Такое ощущение, что разговора с адмиралом не было. Так или иначе, я дал согласие сотрудничать, но сейчас со мной обращались, как с пленником и врагом. Охранник вел меня узким коридором, больно упираясь в спину острием копья. Проход был выложен неотшлифованным камнем, было сыро и холодно, наверно мы находились под землей. Когда бесконечный коридор кончился, и мы вышли на свет, я зажмурился. На залитой солнцем площадке собралась целая команда. Всадников было человек десять-двенадцать. Некоторые уже были в седлах, остальные сидели на земле и о чем-то переговаривались. Почти все были в кожаных штанах и куртках, вооруженные саблями или прямыми мечами, похожими на абордажный палаш, только длиннее. Привыкнув к яркому свету я с интересом огляделся. Аборигены были высокие и сильные, почти все с черными прямыми волосами, забранными сзади в косичку, у некоторых на лицах были сложные татуировки. Они без всякого стеснения рассматривали меня. Наверно, в помятой форме, небритый и всклокоченный, я представлял из себя жалкое зрелище, но ни улыбок, ни насмешек они себе не позволили. Один из всадников, что-то сказал и все стали садиться в седла. Ко мне подъехал Тос.

– - Доброе утро, - сказал он, - садитесь на лошадь. Нам пора ехать.

Я с ужасом посмотрел на кобылу, которую ко мне подвели.

– - Вообще-то я не самый лучший наездник.

– - Вы что, в седле никогда не сидели?
– удивился лейтенант.

– - Сидел, но не часто. Мой родной остров можно пересечь пешком за полчаса.

Верховая езда не входила в список предметов, которые изучают в учебном лагере. Конечно я умел держаться в седле и несколько раз мы с Эн совершали милые конные прогулки в пригородах столицы, но хорошим наездником я себя не считал.

– - Понятно, - сказал лейтенант, - все равно садитесь. Мы едем далеко.

Седло оказалось на удивление удобным, а кобыла послушной и спокойной. Отряд ехал медленно, и когда мои первые страхи улеглись, я стал с интересом оглядываться по сторонам. Мы выбрались из долины через широкое ущелье и оказались среди возделанных полей. Кругом царила сельская идиллия, и если бы я не знал, что нахожусь на Диком острове, то мог бы представить, что объезжаю пригороды столицы во времена своего прапрадеда. Видимо общество делилось на разные сословия. Без сомнения, меня сопровождали воины. Никакого оружия у крестьян я не заметил, кроме коротких ножей, одежда тоже отличалась от одеяния моих спутников, вместо кожи сельские жители использовали полотно, белого или серого цвета. На меня никто не обращал никакого внимания, видимо к виду людей в форме местные жители уже привыкли.

Возделанные поля сменились лиственными рощами, потом перелесками и опять возделанными полями. Днем мы сделали короткую остановку, во время которой пообедали жаренным мясом и фруктами. Мои спутники много ели, шутили и смеялись, но как я не вслушивался в их речь, мне так и не удалось ничего разобрать, хотя некоторые отдельные слова казались мне знакомыми. За обедом мне удалось немного поговорить с лейтенантом. Он сам ко мне подсел и предложил выпить.

– - Местное вино, - сказал он, протягивая кожаную флягу, - очень неплохое, попробуйте.