Девушка кивает в знак благодарности, и опирается спиной на сиденье.

Мне кажется, или она больше не хочет меня убить?.. Сколько времени я видел в ее глазах только ненависть и гнев (было дело, даже кое-что погорячее), сколько раз убегала от меня, избегала встреч, а если мы виделись, то становилась подобно полной чашке яда, готовой в любой момент на меня опрокинуться.

Да, в последнее время мне казалось, что что-то в ней изменилось. Но только казалось, на самом деле...

"Я чувствую к тебе только ненависть и злость. А теперь еще и жалость."

И ничего более. Так она сказала, и я наконец-то осознал. А после выплюнул какую-то гадость и стало легче, и я ее понял. Наконец-то.

Теперь меня не коробит от ее вида, и я могу разговаривать с ней, не переживая за свои нервы. А еще, мне перестали сниться глупые сны, где я ее то из под колес машины спасаю, то вытягиваю из воды. Теперь она стала обычной. Только вот так просто отпустить ее у меня не получается, ведь я задолжал, серьезно и по крупному. А совесть (я думал, она умерла еще много лет назад) не дает мне покоя ни днем, ни ночью. Гадское чувство.

Вереница событий промелькнула перед глазами. Я выехал в тот вечер раньше, чем Люда мне написала, на несколько часов. Зачем, не знаю сам. Ехал медленно, рассматривал город, как в первый раз. Настроение было странно веселым, ведь я ожидал чего-то не такого...

Увидел девушку в витрине кафе. Она сидела за столом со своими "подругами" (так она сказала потом), и все они были мне смутно знакомыми. Я точно помнил блондинку с длинными кудрями - она разбавила мне пару вечеров после разрыва с Мариной, так неожиданно. Сама нависла на шею в клубе, лезла целоваться, пьяно лепетала какие-то бредни, а я, злой и полный жажды мести ко всему женскому полу (моя девушка практически бросила меня, не предупредив и назвав все это "по обоюдному согласию") решил не церемониться и повез красотку в гостиницу.

А потом эта героиня на соседнем сидении за нее вступилась, так обматерив, что у меня перехватило дух.

Рита - я помнил ее больше остальных, - училась со мной в одной группе и бесила едва ли не с первого курса. То на ногу наступит, то со стола сбросит книги, то толкнет локтем под ребро - "нечаянно" (протяжно, тоненьким и противным голоском). И каждый раз я молчал, курса так до третьего. А потом послал ее к черту - такое невозможно терпеть, не мне.

Самую мелкую из них - чуть полноватую бледнолицую девчушку я узнал с трудом. В начале года эта зараза напечатала обо мне (а ошибиться было сложно, о ком) в студгазете небольшой опус в издевательской манере изложения. Я приходил разбираться, но она спряталась за спиной какого-то бородатого мужика - препода с ее кафедры, и толком ничего не получила. Не знаю, за какие грехи она сделала мне такую гадость, но пацаны с меня долго ржали и до сих пор вспоминают бабушку, которая меня ненавидит ( вообще-то, так и есть, потому и ржали, свиньи).

Рыжая осталась для меня неузнаваемой. Странно, я думал, там собрались все, кому я успел насолить.

Почему я сидел напротив этого заведения несколько часов - непонятно. Зато успел своими глазами увидеть, как они распили несколько бутылок шампанского, вина, а после заказали еще и бутылочку с жидкостью цвета карамели. Очнулся только тогда, когда девушки начали подниматься, и быстро уехал с парковки - не хватало, чтобы меня еще здесь заметили.

А после разговора, который меня в каком-то роде освободил (понять бы еще, от чего), я впервые за месяц поехал отрываться. И вот, постепенно восстанавливаю репутацию отвязного гуляки и бабника. Мой зверинец думал, что я пропал полностью. Ржали по очереди, кто первый позвонит, и высказывали свои больные предположения: то болезнь смертельная, то обострение анемии (это врожденное, но они все равно издеваются, называя меня Белоснежкой время от времени), то на деньги кому-то влип и не хочу попадаться на глаза, то в казино сижу. Дураки, короче.

Девушки для меня стали одна другой краше, хотелось всех и сразу - еще бы, столько воздерживаться. А эта, - я искоса на нее посмотрел, - отпустила наконец-то из своих ядовитых лапок. Сидит сейчас, невинное дите, хлопает ресницами, глядя на плывущий под колеса асфальт, и даже не представляет, сколько всего я с ее алеющим образом перед глазами успел пережить. Даже не верится. Серьезно. Как она могла мне нравиться? Ни во что не ставящая, игнорирующая, плюющая на мое достоинство.

Впрочем, она обижена мной больше всех остальных, и я, наверное, это заслужил.

Ну вот, опять это ноющее чувство по позвоночнику и в пальцах. Ненавижу его, но лучше уж этот яд, чем то болезненное помешательство. Не был бы в машине - сплюнул бы на землю, так противно стало.

Я слабо кривлюсь, прибавляю немного газу - мы уже минут десять назад выехали на трассу, а после включаю музыку. Негромко. Меня раздражают дребезжащие стекла и вибрирующий руль. Лучше наушники - только моя музыка и только для меня.

– Я надеюсь, - вдруг произнесла Людмила, повернув ко мне голову, - ты не собирался оставаться на ночь?
– и этот испытывающий прохладный взгляд.

Я фыркаю:

– Издеваешься? Что я здесь забыл?

– Я просто спрашиваю, мало ли, - спокойно проговорила девушка.

– У меня полно дел, - зачем-то говорю я.
– Планы.

– Отлично, - Люда кивает и отворачивается к окну.

Отлично. Я тоже киваю сам себе и немного сбрасываю скорость - впереди мельтешит какая-то фура, а из-за подъема толком не видно, есть там поворот, или мне это только кажется.

В последнее время мне много чего кажется, поэтому теперь я на все подобные иллюзии обращаю больше внимания, чем раньше. Не хочется, отчего-то, вновь попасть в глупую ситуацию, которая болезненной иглой может ранить мое самолюбие.