– Боги, нет!
– Истошно завопил Гвин, который, в отличие от друзей, не отвлекался ни на воспоминания, ни на изучение источника света. Он все время помнил о прикосновениях, да ему и не давали о них забывать.

Тревор и Брайан резко обернулись на крик и тоже увидели их. Длинные узкие тела шевелились по всему видимому под светом периметру, все сильнее сужая круг, заставляя друзей ближе и ближе приближаться друг к другу. Спина существ казалась неровной, на ней рос гребень, а вот брюхо, которое они периодически показывали, вскидывая свою плоскую голову с огромной пастью, было покрыто простой чешуей.

Их пасть оказалась чуть ли не больше самого тела. Они легко могли ею раздробить руку или ногу любого из путников, а, может, перемолотить их целиком, судя по острым многочисленным зубам. Твари пристально смотрели, не спуская с них желтых глаз навыкате, но не нападали. Брайан неохотно выдвинулся вперед и попробовал продолжить путь. Существа слегка расступились, позволив ему взять прежний курс, и облепив со всех сторон, оставив пустым лишь путь вперед, двинулись следом. За Брайаном последовали и Тревор с Гвином, который все еще продолжал содрогаться от животного ужаса и брезгливости. Несмотря на то, что он всю жизнь провел в лесу, змеи до сих пор ему казались самыми мерзкими созданиями на земле, и он никогда не мог себя заставить даже смотреть на них. А тут они прикасались к нему! Словно нарочно щекоча своими длинными хвостами. Тревор относился к сопровождению гораздо спокойнее. Казалось даже, он их периодически щупал сам, правда, Гвин это списал на шутки затухающего света. Вряд ли его друг мог себе позволить такие вольности.

Наконец, канал стал мелеть. Вскоре все трое нащупали под ногами дно и, торопясь, поскальзываясь и падая на колени, поспешили прочь из темных вод. Прикосновения на суше не ощущались, видимо, твари остались в воде.

– Странно, - резюмировал Тревор.

Продолжили путь с явной опаской и настороженностью. Кто еще может поджидать их за углом, даже не хотелось выдумывать. Чтобы не накликать на себя всякую гнусь.

Мгла оставалась неизменной. Иногда рука, которой они держались за правую стену, проваливалась в пустоту, и им приходилось куда-то сворачивать. И вновь идти, судя по ощущениям, все ниже и ниже. Наконец, они настолько устали, что пришлось здесь же разделить остатки еды, без аппетита перекусить и лечь спать. Проснулись они резко и одновременно от ощущения присутствия здесь кого-то опасного, чей взгляд не сулил их троице ничего хорошего. В нескольких шагах от них в темноте светились маленькие красные точки. Брайан по жутким ощущениям, доносившимся оттуда, понял, что чудовище, а такие глаза могли принадлежать только кому-то жуткому, еще довольно далеко от них. И судя по размерам глаз, которые были видны даже издалека, оно было огромным. Им двигала только примитивная злоба. Брайан, преодолев липнущий страх, попытался достучаться до разума теплокровного, похожего на собаку и воспринимавшего себя как пес, но наткнулся на непробиваемую стену лютой злобы и агрессии.

– Этот зверь не хочет меня слушать. Он похож на собаку, но в нем нет других чувств, кроме злобы, - поделился Брайан результатами "общения".

Зверь приближался не спеша, будто желая продлить удовольствие и зная, что жертвы никуда не денутся. Они также неспешно пятились. Потом кто-то из них опомнился, одернул остальных, и они бросились наутек, не разбирая дороги. Перекрикиваясь, стараясь не потерять друг друга. Собака догоняла их, будто не прибавляя при этом в скорости. Все также неспешно и все с тем же удовольствием, продлевая радость от охоты за слабыми двуногими. Иногда кто-то из них отставал, его голос удалялся, и тогда остальные возвращались за спутником или дожидались, стоя на месте и переводя дыхание, но даже тогда расстояние до чудища оставалось прежним.

– Это загонщик!
– Хрипло воскликнул Тревор.
– У моего отца были такие. Он не хочет нас сожрать. Он гонит нас куда-то, пугает. Стойте!

Остальные послушались и остановились, передышка нужна была всем, чтобы, наконец, отдышаться и восстановить дыхание.

– Давай, Гвин, вдарь чем-нибудь по ее сволочной морде, - прохрипел Тревор.
– Брайан, тебе точно не достучаться до нее?

Брайан вновь потянулся к собаке, но был отброшен вон.

– Нет, тварь очень сильна.

– Она слишком сильна. Мой ветер для нее, как охлаждающий родник, - посетовал Гвин.

Тварь согласно загавкала-захохотала вдалеке. Видимо, ее очень забавляли потуги жертв оттянуть неизбежное.

– Брайан, в тебе же сил немерено! Спали уже ее.

– Я же не умею, - неуверенно ответил тот.
– Только когда злюсь.

– А разве сейчас не повод разозлиться? Тебе приятно быть дичью?
– Нагнетал Тревор.

– Нет, но она еще ничего не сделала нам. Не знаю, как объяснить, ее злоба и жестокость не трогает нас. Она в ней просто живет, как часть ее характера. Ее такой создали, но она почему-то не трогает нас. Только ведет куда-то, как загонщик... как ты и говорил.

Тревор шумно засопел, видимо, желая сказать много нелицеприятного, но решил поберечь силы.

– И что ты предлагаешь? Продолжать бежать?

– Ну почему же. Можно просто идти, и посмотреть, что она предпримет. Ведет ли она нас в какую-то определенную точку, либо просто гонит, получая удовольствие.

– И как ты это выяснишь?

– Давайте пойдем ей навстречу, - набравшись бесшабашной храбрости, предложил Брайан.

В ответ в воздухе повисло тягучее молчание.

– Не обижайся, Брайан, но ты уверен, что когда пытался влезть ей в мозги, в ответ она не повредила твои собственные?
– Уточнил Гвин.

– Надеюсь, нет, - едва улыбнувшись, ответил Брайан.
– Просто я уверен, что она нас куда-то ведет и просто так, не дождавшись чьей-то команды, не тронет. А команды не будет, пока мы не дойдем. Поэтому лучше уточнить направление и спокойно топать туда, куда нас подталкивают.

– Ладно, но ты идешь первый, и ответственность за дальнейшее падает на тебя, - подытожил Тревор. Брайану почудилось, что в его голосе тоже послышалась бесшабашная улыбка.

Брайан развернулся навстречу пылающим глазам и пошел к ним. Показалось, что те недоуменно хлопнули и слегка отдалились. Затем еще и еще, сохраняя прежнюю дистанцию. Так они дошли до какого-то большого грота, и тут глаза начали резко приближаться вперед. Уже слышалось совсем рядом громкое сопение и зловонное дыхание псины, запах немытой шерсти и какого-то тления, присущего всему здесь. Брайан застыл, не мигая глядя в приближающиеся глазищи. Остальные застыли рядом. Несмотря на внушительные габариты, приближалась она совершенно бесшумно, что не прибавляло уверенности троице окаменевших парней. Шаг, и Брайан напарывается спиной на грудь кого-то из спутников. Оказывается, он начал пятиться. Те последовали его примеру. Все же неприятно чувствовать, как что-то надвигается на тебя. Хотелось вновь бежать. Наверное, этого и добивалось чудище. Чтобы они вновь испытали животный панический страх, который начнет их гнать, как зайцев. Брайану не хотелось вновь чувствовать себя последним трусом. Он был рожден, чтобы стать воином. Неважно, что меч он держал только в кузне. Неважно, что судьба распорядилась иначе. Его душа требовала борьбы. Он не желал больше отступать. Хотя отступать уже было некуда. Спина подпирала собой холодную склизкую стенку туннеля. Осознание того, что он все же отступал, придало злости и мужества, подтолкнуло его навстречу опасности. Тревор сделал шаг вперед вслед за ним. Гвин немного задержался, но Брайана уже ничего не волновало. Он шел вперед. Глаза тоже приближались. От них исходило столь сильное свечение, что оно освещало небольшой участок перед мордой и саму морду. Она была поистине ужасна. Огромный сплющенный нос, над ним сияли довольно маленькие, в сравнении с остальной частью морды, глазки, теряющиеся в складках нависающей кожи. Кожа была такая черная, что сливалась с темнотой, не позволяя больше ничего разглядеть на его зверином лице. Пока пес не открыл свою пасть, вывалив такой же черный язык и обнажив в глухом, почти беззвучном рычании, зубы. Три ряда зубов! Рот, располосовавший морду надвое, был почти бесконечен. Зубы заканчивались чуть ли не в районе глаз, настолько широка была его пасть. И эта пасть приближалась навстречу Брайану неумолимо и беспощадно. Он псины исходили эманации ужаса, растекаясь по отвердевшим мышцам Брайана, сводя их в тугой узел. И Брайан все же струхнул, как не пытался держать в узде свой страх. Посмотрел на Тревора. Тот был бледен и столь же решителен, как и Брайан. Они встретились глазами и одновременно поняли, что истощили в себе предел без башенной храбрости. И кинулись обратно, во тьму, туда, где скрывался Гвин, так и не рискнувший пойти следом. Пробегая мимо, они ухватили его за рукав, и кинулись туда же, откуда пришли. Все же собака гнала их в определенном направлении. Хотя бы это они выяснили точно.