И вновь забег. На этот раз глаза не удалялись и при желании, оглянувшись, они могли видеть в нескольких шагах от себя приоткрытую пасть, полную зубов. Хотя оглядываться было некогда, глухие рыки постоянно гнали вперед. Коридор за коридором, какие-то залы и даже лестницы, ничего не запоминалось и не замечалось. Все слилось в сплошную череду непонятных, наполненных мглой, картинок. А потом они вновь увидели большие овальные вороты в голубоватом свете, которые тоже легко открылись, стоило лишь дотронуться до них. Царившая за вратами мгла показалось какой-то иной. Будто сумеречной. Потом до них долетел резкий порыв ветра. Они вновь на поверхности! Неужели Брайан все же прошел второе испытание? Нашел невидимое, и вернулся в свой мир невредимым? Какое блаженство вдыхать родной свежий воздух. Необыкновенно свежий и морозный, будто сейчас стоит зима. Друзья сделали несколько шагов вперед, и лишь окрик Гвина спас всех от беды. Они вышли на тонкий козырек, под которым разверзлась пропасть. Вышли посреди скалистых гор. Это было невероятно, ведь там, где они жили, даже в десятке дней пеших переходов не было никаких гор. Раздумья прервала нарочито тяжелая и громкая поступь вновь появившейся позади псины. Вот только она уже не пугала. Хотя, похоже, ей это больше и не требовалось. Она, как показалось, приглашающе мотнула головой вправо. Там открывался зев в гору. Снова подземелье. Пришлось идти. Все равно обратный ход она закрывала своей необъятной тушей.

Новое подземелье разительно отличалось от предыдущего. В нем на стенах располагались крепежи, в которых ярко и весело огнем блистали факелы. Не было неприятных запахов. И откуда-то издалека вновь слышалась музыка. Похоже, их провожатая достигла конечной точки, убедилась, что жертвы никуда не денутся, и успокоилась. Даже порыкивать перестала и зубы спрятала.

Ее спокойствие и радовало и настораживало. А не поджидало ли за углом нечто худшее, чем эта тварь. Невольно подобравшись, Брайан двинулся дальше. Иногда к мелодичной музыке примешивались звуки пения, но чаще их заглушали звуки невидимых пока инструментов. Ни один из путешественников не мог похвастаться знаниями в музыкальной области, поэтому для них звуки музыки ни на что не расчленялись, оставаясь просто приятными для слуха. Перед очередным поворотом звучание усилилось. Они повернули за угол и очутились в огромном поле под звездным небом. Посредине него стояли шатры и накрытые столы. Последние изумляли роскошным убранством. Здесь были вышитые всеми цветами скатерти, золотые кубки с самоцветами, необыкновенные вазы из тончайшего стекла, в которых лежали неведомые фрукты. Изысканные серебряные кувшины с винами и резные деревянные стулья вокруг столов. Брайан смотрел на что угодно, лишь бы не видеть пирующих, которые при их появлении стихли, стихла и музыка, исчезли звуки хора. Лишь собака шумно сопела за спиной. Вдруг тишину прорезал тонкий высокий голос:

– Славная нынче охота вышла у тебя, Дара? Смотрю, дичь была резвая и сама подоспела к нашему ужину.

Голос исходил от мужчины с прекрасным лицом. Только сидела его голова на тонком тщедушном тельце, размеры которого подошли скорее бы карлику, нежели взрослому существу.

– Вас никто не приглашал на мой пир, вам никто не рад.

Сидящие за столами согласно закивали. Чьи-то головы украшали рога, чьи-то пятачки, у некоторых на ногах красовались копыта. У других были другие уродства, которые сразу не бросались в глаза.

– Однако мы милостивы и гостеприимны. Эльфы - самый дружелюбный народ. Не так ли?

Поданные вновь согласно закивали. И их правитель продолжил.

– Садитесь за столы, вкушайте наши яства, - он повелительно повел рукой, и тут же несколько придворных подскочили с мест, разделили мужчин и повели в разные стороны, практически насильно усаживая на стулья.

Брайан почувствовал мучительный спазм в животе, разглядывая изобилие различных блюд. Запеченные целиком гуси, утки, свинина, форель, вкуснейшие хлеба и лепешки, отварные овощи, удивительные фрукты. Съесть хотелось все и сразу, но что-то не давало поднять руку к столу. Какое-то непостижимое беспокойство. И тут Брайан понял, что это не его беспокойство, что он каким-то непонятным образом ощущает теперь Тревора. Как раньше Ласку. Он поднял голову и не удивился, заметив, как парень пристально на него смотрит, словно желая что-то сообщить. Тревор поднял руку к голове и будто случайно пригладил себе волосы. Брайан слегка прикрыл глаза и попытался понять, о чем думает Тревор. "Ничего не ешь. Останешься здесь навеки. Ничего не пей. Забудешь дорогу домой". Брайан разочарованно сглотнул. Тут же к нему пристали с уговорами эльфы. Они просили его попробовать то или другое, уговаривали и предлагали всевозможные кушанья. Желудок сопротивлялся такому непонятному самоистязанию и кричал все громче и громче, так что, в конце концов, Брайан даже раскраснелся от стыда. "Могу ли я хоть что-то здесь съесть?
– попытался достучаться он до Тревора.
– Голод раздирает живот, да и заставляют". Он удивился, получив ответ: "Ячменные лепешки. Больше ничего".

Брайан был рад и такой малости, разом накинувшись на лепешки, будто они были самым вкусным блюдом на земле. Эльф, сидящий справа, у которого была огромная бородавка на прекрасном чистом лбу, недовольно поморщился, но ничего не сказал. Зато фальцетом завопил их правитель.

– Вы отказываетесь от моих даров?! Почему вы так мало вкушаете блюд? Мои повара плохо справляются со своими обязанностями? Или это вы настолько невежливые гости?

Брайан поперхнулся суховатой лепешкой и отрицательно замотал головой. Выручил всех Гвин, нашедший в себе силы весело рассмеяться и добродушно отшутиться:

– Что вы, о великолепнейший из всех правителей мира, вы снизошли к нам, усадив нас с вами за одним столом, мы бы не посмели ответить вам черной неблагодарностью. Повелитель благосклонно кивнул на эти речи, но недовольства в его лике не убавилось.

– Но мы дали обет.

– Что за обет, мешающий вам есть и пить вино?
– Возмущенно воскликнул главный эльф.

– Мы проходим испытания у лесных друидов, и пока они не закончатся, нам нельзя пить ничего, кроме ключевой воды, и есть ничего, кроме овсяных лепешек.

– В чем заключается ваше испытание, удивительный человек?

– Оно совершенно не выполнимо, о прекраснейший, - грустно понурил голову Гвин.

– Не стоит дольше терзать мое любопытство, смертный, говори.

– Мы должны отыскать прекраснейший цветок, самую красивую девушку, какую только может увидеть человеческий глаз.

Повелитель удивленно и вместе с тем удовлетворенно хохотнул.

– Зачем же она вам?

– Таково задание. В назначенный час красавица должна вернуться на землю, чтобы показать себя нашим соплеменникам. Тогда только завершится наше задание.

Что он мелет?
– удивлялся про себя Брайан. Примерно такие же чувства обуревали и Тревора, но ни один из них не вмешивался, чтобы не сделать ситуацию более патовой. Гвин, видимо, говорил нечто, что устраивало повелителя по всем пунктам. Король эльфов удовлетворенно кивал головой, поглаживая одной рукой себя по животу. Окружающие эльфы тоже заметно раздобрели, и больше не досаждали Брайану и Тревору, вслушиваясь в россказни Гвина. Брайан подозрительно переводил взгляд с одного уродца на другого. Повернулся к Тревору, тот тоже выглядел недоуменным. "О чем он говорит? У него есть план?" - спросил Брайан. В ответ тот просто слегка пожал плечами и уткнулся носом в тарелку. Тем временем Гвина подозвали к столу повелителя, и там начали выспрашивать у него какие-то подробности.