Брайану не понадобилось советоваться с Тревором. Было и так понятно, что своего король эльфов не упустит. Но и обмануть не сможет явно, эльфы были коварны, но слово свое всегда держали. Он действительно отведет их к вратам, даже если они будут в этот миг мертвыми или без сознания. Был ли у него сейчас выбор? Пожалуй, нет. Он промолчал, ответ уже не требовался, и заставил себя приглядеться к неподвижно стоявшим девушкам. Они были будто околдованы, либо спали с открытыми глазами. Не шевелились, не говорили, не улыбались, только едва заметно билась венка на шее каждой, да еле заметно вздымалась грудь, обозначая, что они все еще живы. Обе были фантастически прекрасны. Обе обладали, подобно девушкам с его деревни, золотисто-коричневыми волосами, спускающимися до самых щиколоток. Только в их волосах солнце выжгло красные прядки, будто пометило девушек. У обеих были огромные яркие глаза. У одной они светили серым, у второй синим. Идеальные высокие скулы, слегка вздернутый тонкий нос, белоснежная кожа, их можно было бы назвать двойняшками, если бы не губы. У одной они были ярко очерченными, но чуть опущенными, а у второй улыбающимися. Губы и внесли решающее значение во мнение Брайана. Не могла дочь ночи так часто улыбаться, чтобы губы привыкли к такому положению. Не сомневаясь более, Брайан указал на слегка улыбавшуюся девушку с ярко-синими глазами.

– Она - самая прекрасная девица во всех мирах.

– Твое решение чудесно, - хмыкнул главный эльф, приподняв бровь на прекрасном лице.

Одновременно вскинул маленький самострел и выстрелил. Дротик вонзил во вторую девушку, убив ее на месте. Брайан ошеломленно вскрикнул, кинулся к распростертому телу, но был остановлен сразу несколькими эльфами. Повелитель вскинул руку и довольно прокомментировал.

– Это была дочь дня, - его ужимки чередовались с нетерпеливыми подпрыгиваниями на кресле.
– Самая чистая, непорочная и добрая девица во всех мирах. Представляешь, какое уродство?

Его хохот дробью отдавался в ушах Брайана.

– Ее любили все. Просто так! Это было отвратительно, меня просто коробило от этой беспричинной глупой любви. Ты сделал верный выбор, сегодня мы все вместе проводим вас до ворот, я сам возглавлю процессию. Ты порадовал меня, будущий друид.

– Но я ошибся, - прошептал непослушными губами юноша, невидящими глазами продолжая смотреть на распростертое тело.

– Нет, что ты. Ты угадал! Именно она была с изъяном. Ты только полюбуйся на ее отвратительно худое тело. Он, не церемонясь, разорвал на спине убитой платье, обнажив выпирающие лопатки и ужасающие худые руки.
– Она имела отвратительную худобу.

Эльф пожал плечами и довольно помахал руками.

– Ты прошел испытание! Сейчас же будет пир!

Брайана подхватили под руки и буквально уволокли к столам. Тревору позволили сесть рядом. Все были счастливы и безмерно довольны. Отовсюду слышался хохот, и раздавалось веселое пение.

– Что я наделал...

– У тебя не было выбора, - прошептал Тревор.

– Я сам сделал свой выбор, - отрицательно помотал головой Брайан.

– Нет, успокойся и не вини себя. Это был ужасный план короля, - шептал Тревор.
– У них не было изъянов. Эту девушку просто морили голодом. Выбери ты другую, провалил бы испытание, и нас тот час бы убили или околдовали.

– Но зачем им это? К чему это испытание?

– Для чего-то им необходимо, чтобы дочь ночи вошла в наш мир, и я боюсь представить, что она может там натворить, - закончил Тревор угрюмо.
– Но сейчас не к чему об этом думать. Уже ничего не изменить.

Юноши в тревоге сидели за столом, ожидая окончания "пира". Он, как нарочно, длился безумно долго. Под конец все вновь принялись плясать, сотрясая и буравя землю копытами, подметая ее хвостами, и сбивая наземь тарелки со столов. Брайану уже начало казаться, что сегодня их никто не поведет к выходу, но, к счастью, он ошибся. Внезапно повелитель злобных эльфов взмахнул рукой, и все разом смолкло.

– Настал черед проводить наших счастливчиков!
– Громко возвестил он.
– Они прошли королевское испытание, и мы сдержим свое слово, указав им выход.

Брайан и Тревор поспешно встали, готовые двигаться в любой миг в любом направлении, лишь только тело Гвина перенесут ближе к основной толпе. Его действительно вскоре вынесли из шатра и на носилках расположили ровно посередине прощальной процессии. Все быстро пересекли поле, но лес прошли только по краю. Откуда не возьмись, совсем рядом нарисовались горы, похоже, именно те, из которых они выпали несколько дней назад. Действительно, только что едва различимые, они резко приблизились, на что Тревор прошептал что-то вроде: "пространственные штучки несуществующих", и Брайан даже увидел выступ, с которого они чуть не сверзились, когда по пятам наступала жуткая собака. Король резко остановился и провозгласил:

– Я выполнил свою часть уговора. Довел вас до врат.

– Но мы же не сможем найти дорогу от перехода до основного туннеля, ведущего в наш мир, - возмутился Тревор.
– Твой пес нас специально плутал!

Король уже привычно противно захихикал.

– А кто говорил, что будет легко? Я не давал обещания вывести вас наружу, я только обещал довести вас до врат. И если вы справитесь, будет вам в свое время награда, - сама дочь ночи, в душе которой лишь мгла и ярость. А если нет, что ж, я поищу других проводников. Я все сказал. Прощайте.

И король вместе с остальными развеялся прямо в воздухе, не оставив даже носилок. Так что теперь им предстояло не только думать, как возвращаться, но и как переносить Гвина.

Милости тропы

– Насчет Гвина не беспокойся, - угадал его мысли Тревор.
– Он очнется, как только мы преодолеем этот уступ, - и указал на небольшой порожек, за которым, оказывается, начинался переход в их мир.

Они перетащили через порог парня, и тот действительно враз открыл глаза и заворочался, застонав от боли в некоторое время бездействующих мышцах.