Все трое ощутили, как открылось второе дыхание, и рванули вперед. Однако холм, казавшийся таким близким, никак не желал приближаться и все увеличивался и увеличивался в своих размерах, перестав напоминать оладью. Теперь это был огромный корабль, кренившийся на бок. Загадочные каналы стали непреодолимыми оврагами, преодолевая которые, приходилось прилагать кучу усилий и тратить большое количество времени, которого и так не хватало.

– Нельзя ли прямо сейчас выпить этот волшебный настой? Ведь мы уже достигли тайных знаков, значит, и здесь можем кого-нибудь встретить?
– Спросил уставший Брайан.

Отдышавшись, Тревор выпрямился и покачал отрицательно головой.

– Боюсь, что нет, мой друг. Действие настоя в организме длиться тоже не так долго, как хотелось бы. Скорее всего, если ты его сейчас выпьешь, к сумеркам оно уже развеется. А всем известно, что фрейи, да и эльфы чаще всего появляются, когда восходит луна, и все жители нашего мира отходят ко сну. Не стоит торопиться.

Брайан понятливо кивнул, стиснул зубы и поплелся к очередной траншее с тем, чтобы сначала скатиться на самое дно, а затем карабкаться наверх, используя в качестве вспомогательных предметов лишь комья осыпающейся земли. Так они и плелись, преодолевая землю пядь за пядью, следя за приближающимся холмом, медленно растущим и возвышающимся над молодыми людьми. Кольца, казавшиеся издалека узкими и изящными, на самом деле имели каждый высоту в рост человека. И таких колец Брайн насчитал три раза по десять и еще шесть. Холм оказался маленькой, но очень внушительной горой с идеально подстриженной травой, лоснящейся под заходящими лучами солнца. Парни облегченно вздохнули, добравшись до подножия холма, и растянулись на земле, стремясь вернуть себе дыхание.

Ужасы эльфийских подземелий

Некоторое время спустя Тревор скомандовал выпить настой. К удивлению Брайана, первым глотнул сам Тревор. В ответ на вопросительный взгляд Брайана, тот пояснил:

– Настоя довольно много, а тебе может понадобиться помощь. Шесть глаз гораздо лучше двух, - он довольно ухмыльнулся. Теперь он очень часто улыбался, довольный, что им удалось дойти сюда вовремя.

Брайан в свою очередь приложился к кожаной фляге и сделал несколько глотков пряной жидкости. На вкус она была не менее приятна, чем ее аромат. Отдавала медом, травой и весной. Затем остатки допил Гвин.

И они принялись ждать неизвестно чего. Взошла луна, и ее свет освещал холм не хуже солнечного. Однако ничего так и не изменилось в окружающей картине. Холм оставался холмом, а окружающие поля были также пусты, как и при дневном свете. Вдруг Брайан вскочил и побежал вокруг небольшой горы, у подножия которой они сидели. Оббежал ее раз, затем второй. Тут уже друзья не выдержали и присоединились к его забегу.

– Что ты увидел?
– Спросил Гвин.

– Я не уверен, ищу тропу, сейчас, - вдруг луна спряталась за тучи, и Брайан резко вырвался вперед. Спустя несколько мгновений, когда луна вновь осветила округу, бардам показалось, что Брайан летит по воздуху. Приглядевшись, они увидели, что тот поднимается вверх по тропе, спиралью уходящей на вершину холма.

– Его ведет тропа, - уверенно заметил Тревор, и спутники поспешили следом.

Оказывается, кольца на холме вовсе не были тем, чем казались. Они были спиралью, искусно скрывая небольшой изгиб и пряча в нем тайную тропу. Ее бы никто и не нашел, если бы не чудесный настой. Добравшись до вершины, Брайан остановился и растерянно оглянулся на шустро взбиравшихся следом друзей.

– Я думал, мы здесь что-нибудь найдем, но здесь тропа обрывается. Здесь ничего нет!
– Он с досады пнул ногой землю, взрыхлив травяной пласт и обнажив землю. Земля словно поехала, ссыпаясь внутрь, не останавливаясь. Спутники Брайана испуганно отскочили назад, однако сам он, испытывая какое-то болезненное любопытство, вытянулся всем телом в сторону образовавшейся в холме зияющей чернотой пустоте. Земля перестала осыпаться. Пред ними оказалась круглая дверь, уходящая куда-то внутрь холма. Вот только располагалась она отвесно, и если попытаться в нее войти, вполне возможно, лететь до земли придется очень долго. Может, до самого подножия горы холм был пустым. Кто знает, на что способны в своих шутках фрейи и даже сиды, если к ним прийти без спроса. Думать о том, что здесь могло скрываться и нечто пострашнее, Брайану совершенно не хотелось.

Он все еще раздумывал, как им воспользоваться распахнувшим свое нутро в виде двери холмом, как Тревор бесстрашно шагнул в кромешную тьму. Видимо, раздосадованный своим недавним мимолётным испугом перед оползнем. Брайан даже не успел ухватить его за край плаща. Спустя мгновение, тот уже позвал их следовать за собой, так что сильно испугаться никто не успел. Гвин на шаг опередил Брайана, а сам он не успел спуститься, ему помешала возня за пазухой. Ласка соскочила на землю, передав ощущение страха. Брайан успел уловить, что маленький хищник уходит, но вернется, если тот вновь позовет его, выбравшись из-под земли. Он уловил большее сомнение в последнем и толику сожаления, что так быстро все закончилось. Брайану было жаль терять зверька, но насильничать он себе вновь не позволил. Попрощался с Лаской, и шагнул вслед за Тревором и Гвином.

Некоторое время они шли, словно по кругу. Казалось, что внутренняя тропа повторяет внешнюю спираль. Жаль, что они не догадались захватить с собой хоть бы пару поленьев. Пригодились бы факелы, но у них их с собой не было изначально, а под землей ничего подобного они не обнаружили. Пахло сыростью и гниением. Откуда-то веяло холодом, хотя сквозняков не ощущалось. Вряд ли здесь были какие-то другие ходы и ответвления от основной тропы. Но на всякий случай они держали друг друга за руку, чтобы не разойтись в разные стороны. Иногда тоннель, по которому они еле передвигались из-за кромешной темноты, насквозь пронизывали толстые корни деревьев. Хотя на поверхности не росло даже кустарников. Брайан, правда, не понимал, почему Гвин и Тревор уверенно заявляли, что это корни деревьев, но те ни сколько не сомневались в своих ощущениях. Правда, добавляли, что деревья эти не такие, как на поверхности. Будто окаменевшие или мертвые. В местах их скоплений чувствовался острый тошнотворный запах гниения, а когда тонкие голые ветви задевали обнаженную кожу рук, Брайан невольно одёргивал их, представляя, как по ним пробегают жирные крысы, которые никогда не переводились в его доме, еженощно мешая спать.

Казалось, с тех пор, как они попали вовнутрь горы, прошло довольно много времени, а спуск вниз все продолжался и продолжался. Пока перед их взором не предстал огромный подземный грот или скорее зала, судя по ее убранству. Она сильно отличалась от коридора, по которому они передвигались до тех пор. От залы исходило слабое свечение голубоватого цвета. Свечение казалось мертвым, оно навевало чувство покоя и одновременно страха и напряженности. Невольно молодые мужчины застыли, зачаровано глядя на пустую залу, уходящую своей верхушкой в никуда. Ни одна колонна не поддерживала ее своды, но, тем не менее, он не грозил обрушением. Ни одной скульптуры, ни одного сооружения не стояло ни вдоль стен, ни на полу, но грот казался значительным и каким-то великим. Присмотревшись, на одной из стен Брайан разглядел высокие массивные двери овальной формы, сужающиеся кверху. Они были единственным предметом меблировки, одновременно украшением и экспозицией во всей зале. Откуда-то доносились звуки тонкой зачаровывающей мелодии. Никто из них не смог бы сказать, сколь долго играли невидимые музыканты. Но почувствовали, как на них снизошло умиротворение и бездействие. Все трое опустились на ноги и, усевшись прямо на холодный каменный пол, застыли, глядя на двери. Будто оттуда должно было прийти нечто удивительное. И произошедшее дальше не обмануло их ожиданий. Двери медленно раскрылись и словно окаменели. Через них плыла череда прекрасных девушек. Но приглядевшись, Брайан с ужасом увидел, что они вовсе не столь прекрасны, как показалось вначале. Он зачаровано застыл, скованный ужасом. Спереди невероятно красивые девушки не имели сзади ничего. Они оказались сзади абсолютно полыми! Словно кто-то дул со стороны дверей в их прекрасные оболочки, заставляя двигаться вперед в танцующем ритме. Он переглянулся с таким же растерянным Гвином, не зная, как заставить онемевшие ноги убежать, а непослушные глаза закрыться, чтобы больше не видеть этих жутких созданий.