— Я пригоню бот, — бросил он, закрывая щиток Сашиного скафандра.

— Близко не подгоняй, — сказал в наушниках спокойный голос. — Сядешь в двадцати метрах от края.

«От края. От края воронки? — думал на бегу Морган. — Может быть, он и не бредит. Так спокойно сказал… А я бегаю туда-сюда, как… Как мама говорила всегда: за дурною головою рукам-ногам нэма покою. Да и что это за бег — в скафандре. Не бег, а ковыляние».

Подняв колченогий корабль, Морган прислушался. Тихая невнятная скороговорка в наушниках. «Всё-таки бредит», — окончательно удостоверился он и осторожно повёл бот метрах в пяти от пола. Но, перебираясь через трубу, чуть было не зацепил манипулятором — стало вдруг темно.

— Сдох, ежара! — злорадно буркнул Морган и врубил все четыре прожектора. Но тот, который в покалеченной «лапе», врубаться не захотел. «И ладно, трёх хватит. Саша был здесь где-то… Что такое?»

Чёрный сплошной купол на том месте, где была воронка. Ни ежа, ни Саши. «Вот же аптечка моя. Прямо рядом с ней он лежал! Нет, ближе нельзя. Он сказал — метров двадцать».

Бот был брошен в двадцати метрах от купола, Джеффри побежал к тому месту, где оставил друга, налетел на чёрную стенку с разбегу, споткнулся, ударился плашмя. Бесполезно. К Саше больше не пускали, замолчал в наушниках его голос, осталось только тяжёлое дыхание самого Джеффри Моргана.

Обстановка близ эпицентра чрезвычайного происшествия сильно переменилась к тому моменту, как Ирочка Волкова пришла в себя, но много ли минуло времени? И как получилось, что не аварийщик сидит на маленьком неудобном складном стульчике, а она сама? Оба аварийщика куда-то исчезли, прихватив свои ящички, зато рядом объявились шустрые господа в серебристых комбинезонах, они заряжали многоствольную установку устрашающего вида красными короткими ракетами. В наушниках — гул, ор, начальственные окрики:

— Восточный сектор к пуску готов. Требуется…

— Крышку, крышку подними!

— Ты Дуремара видел? Я тебя спрашиваю, Васёк!

— Возитесь! — прогудел издалека чей-то голос. — Готовность к пуску пять минут! Что там на юге?!

— О, Дуремар! — пискнул кто-то — Слышишь? Он у пульта.

— Восточный сектор…

— Помолчите, Восток! Вас принял. Южный сектор! Жду от вас рапорт! — раздражённо прервал начальственный голос. Ирочка поняла — это тот долговязый, который встречал «галошу». Лосев. Те, суетливые, что совали ракеты в трубы, забегали быстрее. «Наверное, они и есть южный сектор», — сообразила Ирочка и огляделась. Молочная дымка над остывающей серой гигантской лепёшкой, фигурки людей за её краем: серебристые — суетятся, оранжевые — неподвижны. «Галоши» не видно нигде, зато совсем близко такой же точно корабль, только не синий, а белый с красными полосами. Маргошки нет нигде. Борт белой «галоши» поднят, там тоже суета.

— Нет, я вам сказал! Категорически — нет, — твердил Лосев. — Никого туда не пущу. Только после зондирования. Аварийщики или нет, мне до лампочки. Южный сектор! Сколько можно копаться?

— Всё, Алексей Мстиславович! Южный готов!

— Спасибо, южный. Внимание, всем секторам! Минутная готовность к пуску! Северный, кто это там шарахается у пусковой?

— Алексей Мстиславович! — прорезался умоляющий Маргошкин голос. — Разрешите мне…

— Нет! — отрубил Лосев. — Сначала зондирование. Потом аварийщики со сканером. Потом — посмотрим.

Ирочка поднялась со стула и даже на цыпочки стала, пытаясь высмотреть, где они: Марго и Лосев. Нет, не разобрать. Все серебристые — на одно лицо. И далеко очень. Может быть вон там, поодаль, где ящики? Или у белого корабля? Оглянувшись, обнаружила возле белой «галоши» пухнущий на глазах белый же с широкими красными полосами купол. Поверхность его колыхалась, но при этом было видно — ещё немного и надуется, станет тугой. Какие-то двое оттуда идут, с чемоданами. «Кажется, прямо ко мне сюда», — решила Ирина.

— Внимание, всем секторам! Даю обратный отсчёт. Десять, девять…

«Куда они стрелять собираются? Там же…»

— Шесть, пять…

— Там же Саша! — выкрикнула Ирочка и бросилась навстречу тем двоим, поскольку были ближе всех.

— Один, ноль. Пуск!

«Хас-с, хас-с, ха-ха-ха-ха-хас-с-с!» — зашипели, выпрыгивая из труб, белые змеи с красными головами, и: «У-фп, у-фп, уф-уф-уф-уф-уфп!» — набросились они на твердеющий каменный панцирь.

— Что же вы стреляете, там же они! — кричала Ирочка, толкая одного из тех двоих.

— Успокойтесь, девушка, — ответил ей бархатный голос, Ира вдруг с удивлением заметила, что её хватают под руки и хотят куда-то вести. — Тише, тише. Пойдёмте с нами. Мы вам поможем. Всё образуется, всё будет хорошо. Зиночка, не выпускайте руку…

Возмущённая таким обращением, чрезвычайная и полномочная представительница вывернулась из хватких лап (напавшим на неё злодеям сильно мешали их чемоданчики), отскочила шага на три, обернулась и молвила грозно:

— Вы за это ответите! Меня нельзя трогать, я чрезвычайная! И полномощная! Вы кто такие?! Служба безопасности?!