— Всегда ли такими счастливыми были подобные браки? — поинтересовалась Алко. Однако по ней было заметно, что это только предлог, и она не жаждет ответа на свой вопрос.

— Я убеждён, что в браке между братом и сестрой возникает меньше ссор, чем в любом другом. — Жрец мельком взглянул на Эноса оценивающим взглядом. — Вы попали в бедственное положение и стремитесь выжить. Если теперь брат возьмёт в жёны сестру, это обеспечит супругам наилучшие отношения и особое взаимопонимание, потому что оба хотят одного и того же. Речь идёт об обеспечении быта, о внутреннем мире и о регулировании основных потребностей. Они единодушны почти во всех делах, вплоть до необходимости иметь детей. Дети — это счастье, они становятся помощниками, какой бы профессией ни занимался их родитель, «отец». — Он вновь окинул Эноса испытующим взглядом. — Вы спите на одной циновке? — спросил он, особенно выделив слово «одной».

— Да, — откровенно сказала Алко. — Сегодня у нас праздник, день нашей свадьбы. Всякий раз с наступлением полнолуния мы вступаем в брак. Мы узнали друг друга в то время, когда Крит едва не погиб от землетрясения и наводнения; нас выбросило волнами на скалы, несколько раз мы тонули. Сегодня как раз двадцать пятая луна. — Она смиренно склонилась перед жрецом, мастерски играя свою роль. — Прошу тебя, окажи нам честь и благослови эту ночь.

Жрец только кивнул, словно одобряя этот союз.

Он вновь призывно взглянул на Алко, потом сделал знак рабу, который принёс небольшую амфору с каким-то напитком. Затем нубиец налил из амфоры доверху небольшой бокал и почтительно подал его Алко.

— Не знаю, как у вас, — помолчав, начал египтянин, — а у нас публично признают свою причастность к совокуплению мужчины и женщины. Есть города и деревни, где женщины устраивают шествия в честь полового органа мужчины. Впереди они как святыню несут гигантских размеров фаллос. Говорят, созидательницей этого культа фаллоса была богиня Исида. Это свидетельствует о том, что некогда она сама была женщиной. С достаточной уверенностью можно сказать, что раньше наши боги были людьми и жили среди нас.

После недолгого молчания Энос ответил:

— У нас богами стали силы природы, проявляются ли они землетрясениями или извержениями вулканов, сезонами засухи или дождей, эпидемиями или ужасными болезнями. Даже контакт с нашими жёнами зависит от благосклонности богов. Разве и для зачатия не требуется их помощь?

Жрец оставил этот вопрос без ответа.

— Так Алко — твоя дочь? — спросил он Эноса. — Говори правду.

— Нет, она — дочь сестры моей жены, но мне она как дочь, впрочем, нет, — больше чем дочь.

— Мы обменяемся, — повторил своё предложение египтянин. — Ты получишь мою лошадь, а я получу её. Алко мне очень нравится. Как только я побываю в Маллии и Закросе и переговорю там с царями и жрецами, я отдам тебе свою лошадь. Видишь ли, — сказал он, — мы хотим помочь вам, подсказать, как преодолеть беду с помощью богов. — Он опять с вожделением взглянул на Алко и тут же снова обратился к Эносу: — Я отдам тебе свою лошадь, ты окажешься в выигрыше, потому что у вас тут знают только ослов [11] . Имея лошадь, ты быстро сделаешься влиятельным человеком. Правда, тебе нужна жена, но теперь заиметь её не составит труда, особенно если у тебя будет лошадь.

— Мы ещё поговорим об этом! — уклончиво ответил Энос.

Алко тоже попыталась изменить ход мыслей египтянина и спросила его:

— Исида была замужем за Осирисом. Они что же, приходились друг другу братом и сестрой?

— Мало того, отцом и дочерью, как гласит предание.

— Гор тоже был сыном Хатор-Исиды?

— Подобный случай кровосмешения не был, пожалуй, единичным, — заметил жрец. — В тяжёлые времена, на грани жизни и смерти, никакой морали не существовало. Да и что такое мораль?

— Когда всё происходит по правилам, — ответил, не задумываясь, Энос.

— А что такое правило? Потерпевшим кораблекрушение, если они попали на необитаемый остров, приходится забыть о правилах. Там женщина — просто женщина, а мужчина — просто мужчина. Так распорядилась природа. Наш культ, — продолжал жрец, — вкупе со всеми преданиями — это нечто особое. У нас заходящее солнце каждый вечер опускается в лоно матери, а каждое утро вновь рождается, покидая его. Хатор становится богиней солнечного диска, а с парой рогов — богиней судьбы. Коровьи рога, обрамляющие золотой диск солнца, изогнуты наружу, словно серпы нарождающейся и убывающей луны. Ты? — спросил он Алко, глядя на неё гипнотизирующим взглядом.

— Да, — страстно ответила она, словно искала какой-то новый, более интересный для неё мир.

— Я устал, не пора ли укладываться спать? — спросил египтянин. — Когда я получу Алко — перед тобой или же после тебя?

— У нас с ней сегодня святой день, — ушёл от ответа Энос.

— А потом? Алко ведь ещё молода...

Энос кивнул:

— Я и говорю. Ведь она ещё почти ребёнок...

— Ну и что с того?

Энос ничего не ответил, и жрец добавил:

— Я долгое время делил ложе с двенадцатилетней.