В галерее, через которую принцесса решила пройти, чтобы срезать путь, ей встретились незнакомые люди в длиннополых одеждах, разговаривавшие между собой на непонятном, гортанном языке. Похоже, иностранные гости были чем-то недовольны, но Эльви это сейчас не волновало. Девушка хотела было незаметно проскользнуть мимо -однако ее все же заметили. Откуда-то из-за спин чужеземцев послышался жалобный голос толмача:

– Ваше Высочество! Делегаты от Алмазного Ханства интересуются, когда государь удостоит их аудиенции...

Выбравшись, наконец, на открытое пространство, маленький взъерошенный человечек с решительным видом заступил принцессе дорогу:

– Леди Эльвина, моя госпожа! Наши гости уже две недели как в столице, а их до сих пор не приняли. Они начинают беспокоиться, не хочет ли наш государь нанести Великому Хану обиду своим небрежением к его послам, и тем самым начать войну, - понизив голос, пояснил переводчик. В его голосе звучала нешуточная тревога.

"О, Единый, только этого нам сейчас не хватало!" - ужаснулась про себя Эльви.

Бросив взгляд на чужеземцев, принцесса присела в низком реверансе, постаравшись как можно более дружелюбно улыбнуться послам.

– Передай гостям, что их примут сегодня же вечером, - прошептала она толмачу.
– Не волнуйся, я прямо сейчас расскажу о них папе!

Еще раз изобразив милую улыбку, она поспешила к дальнему выходу из галереи, ведущему в парк.

Когда принцесса подошла к фонтану, ее отец все так же неподвижно стоял возле мраморного изваяния. Эльви пришлось тронуть императора за плечо, чтобы обратить на себя его внимание.

– Батюшка, прошу вас, пойдемте во дворец, пока вы не простыли на этом ветру!

Некоторое время Мартьен молча смотрел на дочь, словно не понимая, что она ему хочет сказать. И лишь когда Эльви повторила свою просьбу, медленно ответил:

– Не волнуйся, дочка, я не простужусь!

Он ласково потрепал девушку по светлым волосам. От отца исходил сильный винный дух, и принцесса недовольно сморщила нос. Конечно, будет не слишком хорошо, если император предстанет перед высокими гостями нетрезвым - но, наверное, это будет лучше, чем если он не предстанет перед ними вообще!

– Батюшка, там, в галерее, послы из Алмазного Ханства. Они уже две недели ждут аудиенции и могут подумать, что вы не хотите их видеть. А это может привести к войне...

– Не бойся, малышка, кочевники не рискнут с нами воевать!
– отмахнулся Мартьен.
– А если и рискнут, то мы их в два счета поставим на место, как это не раз уже бывало. Не переживай, дорогая - степняки не умеют сражаться... Если они осмелятся нарушить границу, наша армия мигом с ними разделается!

– Да я совсем не об этом переживаю, папа!
– Эльви не разделяла отцовской самоуверенности, и потому решилась пойти на маленькую хитрость.
– Просто... А вдруг кочевники привезли с собой подарки - шелка, или там благовония? Обидно будет, если они увезут все это обратно! Надо их принять хотя бы для того, чтобы они могли вручить нам дары, которые приготовили!

Принцесса робко подняла глаза на отца, опасаясь услышать упреки в легкомыслии, однако император вдруг хрипло рассмеялся:

– Женщины! Вечно вы волнуетесь из-за каких-то пустяков! Ладно, Эльвина, если тебе так хочется посмотреть на дары хана, я распоряжусь, чтобы послов пригласили сегодня вечером в Зал Приёмов...

– Спасибо, батюшка!
– поднявшись на цыпочки, девушка чмокнула отца в небритую щеку.
– Вот они обрадуются, когда наконец-то вас увидят!

– Меня? Почему ты решила, что я к ним выйду?
– Мартьен потряс головой, словно отгоняя надоедливую муху.
– Я не хочу сейчас видеть чужих людей...

Эльви нахмурилась:

– Но как же...
– начала было она, но отец жестом остановил ее.

– Твоя матушка всегда брала эти утомительные аудиенции на себя, пора и тебе учиться, дочка! Я думаю, ты вполне можешь сегодня принять послов!
– Мартьен окинул стоявшую перед ним девушку одобрительным взглядом.
– Ты у меня уже совсем большая, а главное, умненькая... Только надень побольше драгоценностей, чтобы южане не подумали, что мы нищие - у них там ценят роскошь и всякие побрякушки! И вели своей камеристке, чтобы прическу тебе повыше сделала!

Император взвесил на руке длинную светлую косу дочери, а затем обмотал вокруг ее головы наподобие короны:

– Вот так... сюда бы еще пару заколок с бриллиантами - тогда эти дикари сразу увидят, что перед ними императорская дочь!

– Папа, а что я им буду говорить?
– заволновалась Эльви.
– Вдруг я ляпну что-нибудь не то?

– А, брось! Все ты скажешь правильно. Мол, рада их видеть, польщена, и все такое... И так раз десять на разные лады. Зря тебя, что ли, столько лет этикету учили?