– Ежели не боязливый ты, кое-что тебе покажу, хочешь?
– спросил Ансельмо.

Я кивнул. Мастер подошел к столу, взял со столешницы один из кинжалов, вытащил оружие из ножен и внезапно, со всей силы ударил меня этим кинжалом в живот. Я вскрикнул, отпрянул назад, хватаясь за меч, но Ансельмо только расхохотался.

– Мир, мир!
– гаркнул он, бросив кинжал на пол.
– А теперь посмотри на место удара.

Я опустил взгляд. Куртка осталась совершенно целой, ни прокола, ни вмятины.

– Я ж говорю, драконья кожа, - заметил Ансельмо с довольной усмешкой.
– Ничем не пробьешь. Ни стрелой, ни копьем, ни мечом. Даже магическим оружием. Сырости, огня и разных едких субстанций тоже не боится. Потому и стоит столько.

– У меня есть только двести пять денариев, - сказал я, продолжая ощупывать живот.

– Нет, скидки не будет. Но вижу я, что ты парень честный, да и куртка будто на тебя делалась. Напишешь мне расписку, что обязуешься в течении месяца доплатить мне двадцать денариев, и забирай доспех.

– Так это будет двести двадцать пять золотых.

– Пять золотых за рассрочку. Согласен?

– Ладно, - вздохнул я. Кольчуги конечно дешевле, но куртка и в самом деле суперская, да и носить ее как-то привычнее.
– Давай бумагу.

– Поверь, еще благодарить меня будешь. Второго такого доспеха в Десятигорье нет.

Через пару минут сделка была заключена. Я написал расписку, подписал ее, и мастер спрятал бумагу в стол. Куртка стала моей. На расходы мне осталось пять денариев.

– Давно у меня не было такого покупателя, - заявил мне оружейник.
– Как твое имя, парень?

– Эрл Сандер Сторм.

– Джернона Сторма сынок?
– Ансельмо был удивлен.
– Мой отец с твоим батюшкой дело имел. Барон Сторм частенько у нашей семьи оружие заказывал.

– Мир тесен. Мне пора, мастер.

– Всегда рад видеть тебя в своем доме, молодой господин. Теперь у тебя есть скидка на все изделия Ансельмо. Коли что понадобится, милости прошу.

***

Я довольно хорошо запомнил карту Эдерли. Судя по ней от Донкастера до Монсальвата было около тридцати миль, если ехать прямо на восток, немного ближе, чем если бы я поехал из Эттбро. Для хорошего наездника на хорошем коне сущий пустяк. Однако я не учел одного обстоятельства. Наверное, я проехал миль пятнадцать и уже подумывал об отдыхе, как внезапно увидел поднимающийся над верхушками деревьев дым.

Дымил открывшийся за поворотом дороги лагерь, точнее большие костры, которых было много, и судя по густоте и цвету дыма, жгли в них не только дрова, но и бочки со смолой. Вокруг костров располагались шатры и шалаши из лапника, возле которых ходили обитатели лагеря - мужчины, женщины, дети, грязные и испуганные. Народу было много, наверное, несколько сотен человек. В импровизированных загонах был скот - овцы, коровы, свиньи и козы, еще по лагерю расхаживали тощие грязные куры. Дальше, по сторонам от тракта, я увидел две сколоченные из неструганных лесин вышки с наблюдательными башенками, в которых стояли часовые. Чуть в стороне, у границы леса, стояли еще несколько шатров, окруженных палисадом, с открытыми воротами. Дорогу метров на сто-сто пятьдесят занимала вереница повозок и фур, упершаяся в импровизированный шлагбаум, перекрывавший дорогу. Здесь была охрана, полтора десятка воинов в кожаных кафтанах и железных шлемах, вооруженные алебардами и самострелами.

– Стоять!
– рявкнул мне командир поста, делая знак остановиться.
– Дорога закрыта, поворачивай обратно.

– Что тут у вас творится, офицер?
– спросил я. Попутно заметил, что дорога за шлагбаумом перекрыта еще и длинными рогатками с угрожающе торчащими острыми кольями.

– А тебе что, парень? Сказано - вертай коня!

– Вот, взгляни, - я наклонился в седле, показывая командиру поста вальзератский перстень.
– Уяснил?

– Дознаватель?
– Офицер тут же убрал ладонь с рукояти меча, сухо улыбнулся.
– Тогда понятно. Помощь нам будет?

– Какая помощь?

– Кордон удерживать. У нас ведь тоже силы не бесконечные. Уже неделю подмоги ждем. Эта болваны в Данмуте совсем про нас забыли, что ли?

– Я об этом ничего не знаю.

Офицер перестал улыбаться.

– Проклятие, так ты не из Данмута?

– Из Донкастера. Еду в Монсальват по важному делу.

– Проезд запрещен. В Монсальвате мор. Никому не разрешено даже приближаться к границе коммуны.

– Знаю про мор. Я же сказал, офицер - у меня важное дело.

– А у меня долг перед всеми этими людьми.
– Офицер показал на лагерь.
– Знаешь, что такое чумной кордон?

– Наслышан. Имя свое назови.

– Это еще зачем?

– Вернусь в Данмут, доложу герцогине, кто мешал мне исполнить повеление ее высочества.

– Ты бы язык придержал, парень, - ответил офицер, впрочем, без особой злобы.
– Думаешь, твоя роскошная драконья куртка защитит тебя от заразы?

– Защитит не защитит, это моя забота. У меня задание, и я....

– Не знаешь ничего, - закончил за меня офицер.
– А знал бы, понял, что дело дрянь. В Монсальвате хрен пойми, что творится. Шериф умер от чумы, предстоятель и мэр тоже. Если и остались там здоровые, то ненадолго. Все, кому удалось сбежать, тут собрались. Жратва и вода и кончается, а помощи никакой. Идти нам некуда. Если чума сюда доберется, все мы мертвецы.