— И вы рассказали ей про Дельтаплана?

— Мне хотелось покрасоваться перед ней, понимаете? И я пустился рассказывать о своей работе, о своем отце, а она сказала, что не прочь увидеть знаменитого жеребца. Я принял это как знак, что я ей нравлюсь, и сказал, что это можно устроить. Подумав, я предупредил, что покажу Дельтаплана, только если она меня поцелует, и она прямо впилась в меня. Не знаю, где она научилась так целоваться.

Даймонд не стал объяснять.

— А что было дальше?

— Она захотела войти в трейлер. Я отпер его и впустил Надю внутрь. Дельтаплан принял от нее лакомство, она погладила его по холке. Было сразу видно, что она имела раньше дело с лошадьми. Она призналась, что отдала бы что угодно, лишь бы работать с ним. Поколебавшись, я сказал, что его продали на конный завод.

— А что она?

— Ничего. Спросила напрямик, не помогу ли я ей получить работу у моего отца. Я объяснил, что он предпочитает конюхов с настоящими документами, к тому же они подолгу ходят у него в учениках. Она уверяла, что выдержит все. А я нервничал все сильнее, думая, что скажет отец. Она пообещала убедить меня и поцеловала еще раз. Я так и вспыхнул… Все случилось прямо в трейлере, в кабине.

— Но сначала вы заперли трейлер?

— Вот именно. Отец изжарил бы меня на медленном огне, если бы я оставил коня без присмотра. — Чез смотрел в свою пустую чашку. — У нас с Надей все получилось, и это было потрясающе. Для меня — впервые.

— Что же было потом?

— Она пообещала отдаваться мне, как я пожелаю, если я уговорю отца взять ее на работу.

— Что вы ответили?

— Не помню. Я думал только об одном: как бы теперь выкрутиться.

— И как же вы сумели выкрутиться? — спросил Даймонд, не зная, что услышит дальше.

— Я пытался выиграть время, объяснял, что постараюсь уговорить отца через неделю-другую. Она твердила, что хочет увидеться с ним прямо сейчас. Время шло, я до смерти боялся, что он застукает нас вдвоем в кабине. И я сказал ей, что пойду разыщу его сейчас же. Запер машину, осмотрел замки и оставил Надю ждать снаружи. К тому времени скачки закончились, быстро темнело. Зрители расходились. Отец сидел в баре с приятелями. Звать его домой я не спешил, надеясь, что Наде надоест ждать и она просто уйдет. Напрасно надеялся.

— Совершенно напрасно — это можно утверждать с уверенностью, зная, в каком положении она была. Вы вернулись к ней?

— Нет. Проболтался неподалеку от бара еще час, пока наконец не вышел отец.

— И вы рассказали ему о Наде?

— Не успел. Я надеялся, что она давным-давно ушла. А если нет, думал, что отец с ней живо разберется. В гневе он был страшен. Увидев это, она наверняка сама отказалась бы работать на сумасшедшего.

— Сомневаюсь. Что же дальше?

Чез пожал плечами:

— Мы с отцом вернулись к трейлеру и обнаружили, что замок взломан, а Дельтаплан похищен.

— А Надя?

— Исчезла, — развел руками Чез. — С тех пор я ее не видел.

Жест выглядел чуть-чуть неестественно, и это не ускользнуло от Даймонда.

— Отец говорил, что вы подняли по тревоге охрану ипподрома.

— Да, и вызвали переполох. Обыски у выходов, толпы обозленных людей, вынужденных ждать очереди. Тот, кто совершил кражу, сумел улизнуть еще до того, как началась вся эта неразбериха. Надо было обратиться в полицию и устроить проверку на дорогах, но этого так и не сделали. В мире скачек предпочитают не впутывать в дела полицию.

— Думаете, в этом деле была замешана Надя?

Чез покачал головой:

— Я часто об этом размышлял. Гадал, не обвела ли она меня вокруг пальца. Но так и не понял, как это вышло.

— Трейлер могли взломать, пока вы занимались любовью?

— Нет. Мы бы услышали. И я проверил, что дверь заперта.

— А потом, после секса? Вы не отпирали трейлер?

— Когда я уходил, оставив Надю у машины, все было в полном порядке. И потом, замок взломали — значит, он был заперт.

— Вы знаете, что произошло потом? Что Надю убили?

— Теперь знаю, — тихо сказал он.

— Когда вы об этом услышали?

— Вчера вечером, когда увидел листовку с ее фотографией. В бристольское отделение полиции прислали целую пачку.

— Почему же вчера вы с нами не связались?

— Я был потрясен. И перепугался. Ведь я хранил тайну — о встрече с ней — все эти годы. Я ни словом не упомянул об этом, когда меня допрашивали люди из Британской организации скачек. Я не понимал, какое отношение это может иметь к краже жеребца. А вчера ночью — такой удар… Я подумал, что, может, зря я молчал все это время, но решил, что утро вечера мудренее.