– Все, - сказал Сява, кладя трубку на место.
– Он тебя ждет. Когда я получу оригиналы?

– В семь часов вечера приеду и завезу. Постарайся, чтоб посторонних не было, - только ты и я... Какой у Гвоздя адрес?

Глава тридцать третья

– Пойти с вами, Станислав?
– спросил водитель.

– Не надо. Присутствие свидетеля мне будет мешать.

Я взял за пробку двухлитровую бутыль пива, захлопнул дверцу и направился через детскую площадку к самой обычной панельной пятиэтажке. В одной из квартир на втором этаже жил Гвоздь.

По дороге сюда Вася успел запугать меня рассказами о нравах и обычаях Гвоздя - оказывается, он много слышал о нем. На минуту я успел пожалеть, что сразу не взорвал Сяву. А вдруг он после моего ухода позвонил Гвоздю и все рассказал? Ладно, поздно пить боржоми, когда почки уже отвалились... Кроме того, это не в его интересах. Сяве очень нужно заполучить оригиналы.

Я поднялся на второй этаж, чуть помедлил и надавил звонок. Дверь была роскошная - металлическая, с деревянной облицовкой и с медной ручкой в виде головы льва.

На пороге появился парень лет двадцати, худой и бледный, с бритой головой. Он был в трусах и майке. Похоже, после сявина звонка он снова завалился спать.

– Ты Гвоздь?
– спросил я.

– А ты кто?

– Я Вова.
– По его лицу я понял, что это имя ему ничего не говорит.
– Ну, тебе Сява звонил минут пятнадцать назад.

– А... Чего тебе?

– Поговорить надо.

– Ну, говори.

– Серьезные дела на пороге не делаются.

– Ну, заходи.

***

Квартира была очень захламлена. Дорогая мебель и электроника странно контрастировали с пустыми бутылками, выстроенными вдоль стен. На журнальном столике в гостиной стояли тарелки с объедками. Судя по всему, мальчики вчера гудели в полный рост.

– Ты один?

– Ну. А что?

– Лишних ушей нет, - сказал я.
– Это хорошо. Стаканы давай. Мне тоже поправиться надо.

– Щас.

Оставив меня в гостиной, Гвоздь куда-то вышел и вернулся с двумя высокими стаканами. Я свинтил крышку и налил пиво.

Сущняк у пацана был будь здоров. За свой стакан он схватился, как утопающий за соломинку. Через несколько секунд стакан был пуст. Я налил еще.

– Так что за дело?
– спросил он, приговорив второй стакан.

– Ты пацан крутой, так что я не буду волынить, - сказал я.
– Лёлика с Портовой знаешь?

– Допустим.

– Он меня достал. Так достал, что я не вижу другого выхода решить свои проблемы иначе, как его грохнуть. Сява сказал, что для тебя это дело плёвое. Я готов заплатить пять штук. Но с одним условием - чтоб его положили в течение ближайших трех дней.

– Погоди, я щас, - сказал он и ушел. Судя по звукам, доносившихся до меня, - в уборную. Его тошнило.

***

Пока он стругал, я достал из кармана заряд, включил и спрятал его за диваном. Потом вернулся на место и, потягивая пиво из своего стакана, стал ждать возвращения.

Голова у Гвоздя была мокрая. По лицу текло. Кажется, вместо того чтобы умыться, он сунул голову под кран.

– Так, значит, ты хочешь заказать Лелика?
– переспросил он.

Я кивнул.

– Лелик - это тебе не бомж на свалке. Грохнуть его - не два пальца об асфальт...

– Сколько ты за него возьмешь?

– Десять штук. Аванс - пять штук. Остальное - в день похорон.

Я развел руками.

– Нет базара.

– Бабки при себе?

– Привезу сегодня в семь часов. Кто будет работать - твои мальчики или наймешь залётных?

– Вова, это не твое дело.

– Ты прав, не мое. Ну, поправляйся. Вечером в семь я у тебя. Принесу аванс и оговорим детали.

Я встал и направился к выходу.

– Дверь за собой захлопни!
– крикнул Гвоздь.

На лестничной клетке я подумал:

"Согласие на заказ дал, а справки не навел, кто я и почему хочу замочить Лелика... Что-то тут не так..."

Уже выходя на улицу, я вдруг сообразил:

"Э, да он просто кинуть меня хочет! Когда я припрусь к нему в семь часов, он вытрусит из меня аванс, а потом либо сам грохнет, либо сдаст Лелику доверчивого и простого лоха... Хорошо, что я и в планах не имею ничего такого!"