Шрифт:
— Только в случае соединения с Левенгауптом.
— И последний вопрос, генерал.
— Я весь внимание, ваше величество.
— Как оценил король баталию при Головчине?
— Как свою победу, разумеется, и довольно высоко. Он велел даже выбить медаль в честь этой баталии.
— Да? — удивлённо вскинул брови Пётр. — И что ж будет выбито на ней?
— Выбито будет: «Побеждены леса, болота, оплоты и неприятель».
— Гм, — хмыкнул Пётр и вдруг спросил: — Скажите откровенно, Канифер, вы верите в победу короля?
— Ну что вы, ваше величество. После того, что со мной случилось, как можно.
В последнем ответе генерал-адъютант слукавил. Он и теперь верил в победу своего бывшего повелителя, потому что, как и король, считал, что русские только из трусости не дают главной баталии. Но никуда не денутся, рано или поздно она должна случиться. И тогда король Карл конечно же разгромит этого азиатского царя, умеющего лишь плотничать да столярничать, но не править и воевать.
— Ну что скажешь, Данилыч? — спросил Пётр, когда увели пленного генерала, и стал набивать табаком трубку.
— Похоже, не врёт казачий найдёныш.
— Врать ему резону нет. Сей господин готов служить кому угодно. Ныне хотел не хотел, а нам сослужил. Сей же час сяду за письмо Апраксину, предупрежу. Знание намерений неприятеля есть главнейшая вещь на войне.
— И пусть лазутчиков в Ригу пошлёт, — посоветовал Меншиков.
— Верно, Данилыч, за оборотами Левенгаупта следить крепко надо. Обоз его до короля не должен дойти. Принудим Карл уса на юг повернуть, а там его Мазепа встретит со своими казаками.
— Я сейчас гетману приказ пошлю, пусть выводит полки под Гомель.
— Посылай моим именем.
Пётр остался один, закурил трубку, притянул к себе лист бумаги, взял перо, умакнул в чернила и стал столь быстро писать, что перо брызгало по сторонам. Он всегда и во всём спешил, не умел лениться и быть хоть на мгновение праздным. Слишком много ему надо было успеть.
9
Атака Любекера
Генерал Любекер со своим корпусом переправился через реку Сестру с намерением исполнить приказ короля — взять и сжечь Петербург. Однако был встречен такой артиллерийской канонадой, что был вынужден отказаться от этого намерения.
Обойдя Петербург, он переправился через Неву и пошёл в Ингрию [100] , где, по его сведениям, были запасы продовольствия. Армия голодала, расчёт на скорый захват Петербурга с его хлебными амбарами подвёл шведского генерала.
Предупреждённый царём генерал-адмирал Апраксин Фёдор Матвеевич уже подготовил Ингрию к встрече незваных гостей — вывез оттуда всё продовольствие, а что не успел — сжёг. Жолквинская стратегия — томить и изнурять неприятеля — была применена и здесь.
100
Ингрия — Ингерманландия — в ХII—ХVIII вв. название Ижорской земли, территории по берегам Невы и юго-западному Приладожью. В 1609—1702 гг. оккупирована Швецией, в 1702— 1703 гг. возвращена России.
Одновременно к крепости Кроншлот на острове Котлин подошла шведская эскадра из двадцати двух линейных кораблей под командованием адмирала Анкерштерна. В задачу эскадры входил захват крепости, но шведам не дали даже приблизиться к берегу. Дружный огонь открыли бастионы и почти все корабли, стоявшие на рейде. А их было немало: двенадцать линейных с тремястами семьюдесятью двумя пушками, восемь галер с шестьюдесятью четырьмя орудиями, шесть брандеров [101] , два бомбардирских корабля и более трёхсот малых судёнышек.
101
Брандер — судно, нагруженное горючими и взрывчатыми веществами, которое поджигали и пускали по ветру или течению на неприятельские корабли.
Вице-адмирал Корнелий Крюйс, стоявший на одном из бастионов крепости с подзорной трубой, наблюдал за боем и притопывал ногой.
— Так их! Так их мама...
А когда на одном из шведских кораблей рухнула сбитая мачта, Крюйс сказал коротко:
— Ура нашим герой!
Это означало, что стоявшим позади вице-адмирала штабным офицерам должно дружно кричать «ура!».
Они закричали как-то нестройно и вразнобой:
— Уры-а-а...
Крюйс передёрнул брезгливо плечами, что было равнозначно его презрительному возгласу: «Пфуй!» — и офицеры тут же подтянулись, сладились и уже концовку дотянули громко и весело:
— Ура-а-а-а!
А в это время шведский адмирал Анкерштерн стоял на мостике и, глядя в подзорную трубу на крепость и порт, кишевший малыми судёнышками, бормотал в изумлении:
— Чёрт побери, откуда всё это у них взялось?!
Он оглядывался на стоявшего невдалеке капитана, словно требуя ответа, но тот был безмолвен.
— Капитан, что же вы молчите? — подхлестнул его Анкерштерн.
— А что говорить, адмирал? Всё равно пушки красноречивее нас.
— Но есть приказ короля взять крепость.