Ожерелье с рубинами и бриллиантами, охватывающее шею, и тяжелые серьги. Оттенок помады — в тон бархату платья, а взгляд подведенных черным глаз стал вдруг холодным и хищным.

Думаю, я готова.

***

— Ты такая красивая.

Аларик обнимает меня за талию. Руки его скользят вверх. Ладони, лунно-бледные, на моей груди.

Надо сказать, что подобный фасон платья делает мою грудь весьма… привлекательной. Приятно, что супруг это оценил.

— Надеюсь, Хаиш будет держать себя в руках. Для его же блага.

Пальцы Аларика коснулись моей шеи.

— Брось. Ты же видел Анну. Она очень хороша. Зачем ему я?

Дроу через зеркало смотрит в мои глаза.

— Ты действительно считаешь, что она может сравниться с тобой?

Сложный вопрос. Я поднимаю руку, чтобы погладить Аларика по щеке.

— Как прошла твоя проверка?

— В целом результатами я доволен. Но…

Последующие полчаса я сидела в кресле, слушала эмоциональный рассказ супруга о рационе его воинов, состоянии их обмундирования — и завидовала каплям прохладной воды, что прикасались к его коже — ибо принц решил принять ванну. Во время сего действа нас обоих посещали мысли просто забыть о предстоящем визите орка и остаться наедине. Но соблазн был преодолен, и Аларик принялся одеваться.

— То есть ты намерен немного изменить систему физических тренировок?

Дроу кивнул.

— Да. Развитие силы — хорошо, но и быстрота и ловкость в ближнем бою очень важны. Приемы должны быть отработаны безупречно. Это может быть вопросом выживания каждого из них.

Я понимала его беспокойство.

— Тебе виднее. Надеюсь, это действительно будет полезным. А вот касательно отваров растений, повышающих магические способности, — я встала за спиной супруга, расчесывая его волосы, — как это действует?

Аларик застегивал пуговицы на своей рубашке из тонкого льна, темно-синего.

— Растения, отмеченные силой Северного ветра, особенно вкусны для владыки мертвых. Они, как и кровь дроу, придают ему сил.

— Почему? — я приподнимаюсь и целую его в висок.

— Потому что Хаан, Северный ветер — воплощение энергий Изначального, олицетворяющих разрушение и утраты.

Тот самый Хаан, что создал итилири.

— Нам пора уже, — я взглянула на время.

Принц застегивает ремень своих черных брюк.

— Погоди, — Аларик взял меня за руку. — В твоем наряде не хватает одной очень важной детали.

Дроу открыл нижний ящик комода, в котором хранилась его одежда, и достал свой венец.

Два венца. Одинаковые.

— Ты не только моя супруга. Ты принцесса итилири. И это — символ твоего положения.

Венец неожиданно тяжел. Но странное дело — мне нравится эта тяжесть. Она побуждает держать голову выше.

— По традиции, на официальные встречи принцесса надевает корону.

Супруг встал за моей спиной и крепко обнял. Я взглянула в зеркало, едва заметно улыбаясь. Все же мы изумительно смотримся вместе.

Зал совещаний полон тишиной и дымно-горьким запахом бергамота. Глубокие мягкие кресла, обитые серой кожей. Круглая мраморная столешница с золотыми прожилками и тяжелые бархатные портьеры.

Камин разожжен, и янтарное пламя отражается в темно-серых глазах Хаиша. Правитель орков пришел один. Он весь будто высечен из камня — от резких черт лица, перечеркнутого вертикальным шрамом, до мышц, перекатывающихся под оливковой смуглой кожей.

Очень силен. Что может поколебать основы его мира?

На теле Хаиша было много опасных ран. И я вижу, почему он возвращался каждый раз.

Я не знаю письменности Анны, но чувствую, что буквы ее имени вплетены в линии причудливых татуировок на руках орка, и это дает ему поддержку.

Хаиш пристально смотрит на меня — и, повернувшись к Аларику, просит прощения за неуместное предложение, прозвучавшее ранее.

Принц склоняет голову. Каждый может сделать неверный ход.

Чего же хочет Хаиш?

— Восточный ветер скоро развеет меня. За мной долг.

Голос орка очень низкий, глубокий.

— Моя женщина тяжело переносила беременность, и лекари сказали, что роды попросту убьют ее. Я не мог допустить этого — и отдал ей время, отмеренное мне.

Спокойные, размеренные слова. И за каждым из них — разъедающая вены боль.

Я дышу с трудом. Слишком ярко вспоминается мне разговор с Алариком. Он ведь действительно пожертвует своей силой ради меня. Вдруг и нам предстоит этот жестокий выбор?

— Анна останется под покровительством своего отца и моих братьев. И в воплощенном мире остается мой сын. Он должен унаследовать власть. Потому я прошу тебя, душа северных земель: дай мне возможность увидеть их вновь. Тогда, когда я буду нужен. В обмен я дам тебе слово, скрепленное кровью, о том, что дети камня никогда не выступят против итилири.