Не ограничивая себя в выборе средств, разумеется.

— Если я буду нужен — только скажи.

— Знаю, — устало отвечает Дьяр. — Благодарен за это. И… Смерть?

— Да? — Аларик подходит к шкафу и берет закрытую бутылку с водой, настоянной на листьях мяты — вкусной, чистой. Вот только жажду прикоснуться к Лидии, убедиться, что она все еще здесь, с ним, не утолит, конечно.

— Я рад, что с твоим отцом все в порядке теперь.

— Я тоже, — едва заметно улыбается принц. — Я тоже.

***

— Прекрати, пожалуйста, — говорит мягко эльфийка. — Поешь. Из-за того, что ты изводишь себя, моришь голодом, твои мертвые не возвратятся.

Пантера вздрогнула, будто от удара, и бросила полный злобы и отчаяния взгляд на Риссу. Одно легкое движение тонкой руки — фарфоровая тарелка летит на пол. Прекрасный суп из белых грибов со сливками разливается на темно-зеленом ковре.

Маили любит этот суп. И иной раз даже предпочитает его куску хорошо прожаренного мяса. Но это — непозволительная слабость. Столь же непозволительная, как и прийти к эльфийке вновь.

Волосы Риссы в тусклом свете белых свечей, чей воск смешан с маслом черного ириса, отливают серебром. И пантера знает, что за это серебро она сможет купить немного покоя для себя.

Но не сегодня.

— Ты меня предала. Ты рассказала королевской семье о том, когда нападут веры. Зачем?

Эльфийка положила ложку на стол, идеально ровно подле тарелки. Сняла несуществующую пылинку с рукава своей блузки. На шелке изображены лисы, уютно спящие.

Хитрые, жестокие твари. И Рисса — хитрая, жестокая тварь.

— Зачем? — голос Маили тих, будто она бесконечно устала.

Эльфийка склонила голову к плечу, оценивая расстановку сил — как оценивала стоимость драгоценных металлов и камней на весах.

Конечно, она может сказать правду. Но решает солгать — сама не зная, зачем.

Опять этот глупый вопрос — зачем?

— Успокойся, пожалуйста, еще раз говорю тебе. Моей вины нет в том, что случилось. Веры — прекрасные воины. Но в тот раз итилири были сильнее.

Эльфийка протянула руку и коснулась пальцев своей любовницы.

Четыре пуговицы на манжете блузки Риссы. Четыре родинки на щеке Маили.

— И кто знает, как все сложится в следующий?

Пантера дрожит. Страсть и ненависть забавляются, поедая ее сердце под вишневым соусом боли. Кому достанется последний кусочек?

— Я не хочу тебя больше видеть, — говорит Маили, но пальцы ее все крепче сжимают запястье любимой.

Зеленый взгляд эльфийки темнеет. Странно, но иной раз случается так, что чужие чувства — это горячие, ароматные блинчики, на которых плавится кленовый сироп твоего самоконтроля.

— А хочешь, я сделаю для тебя колье, которое достойно обвивать твою шейку? Это будет моя лучшая работа.

Маили резко поднимает голову. Смотрит удивленно и недоверчиво.

— Хочу.

Рисса встает из кресла, украшенного причудливой резьбой в виде острых лосиных рогов. Морщится едва заметно — владельцы этого отеля так склонны к вычурности. Что с них взять, они просто люди.

Подходит к Маили, склоняется над ее лицом и касается мягко губ поцелуем. Пантера глубоко вздыхает — и отвечает на ласку. Тонкий, узкий серп ночного светила сегодня окутан жемчужным маревом, и это верный знак — увидивший его удачлив будет во лжи. Каждому известно. Даже если лгать приходится самой себе.

— Дан подарил мне аквамарин недавно, необыкновенно чистого цвета, — шепчет Маили. — Думаю, он подойдет прекрасно.

— Могу я войти?

Анна говорила со мной сквозь дверь. Думаю, она предпочла бы видеть меня, но стражники очень серьезно относились к безопасности Моего Высочества. Временами я ловила себя на том, что просто забываю об их существовании, но вспоминая то, что произошло во время нападения оборотней, понимаю: на самом деле, обязанности свои они выполняют прекрасно.

— Конечно. Входи.

Дверь открылась. На пороге стояла Анна с подносом в руках.

— Хочешь подкрепиться?

На большом столе, покрытом двойной скатертью — белый и темная бирюза — появляются яства. Две чашки кофе со сладкими сливками, ароматный белый хлеб, сыр с орехами, мед и тонко нарезанная холодная оленина.

— О, прекрасно, — я с благодарностью посмотрела на девушку, — спасибо.

Действительно, только сейчас я почувствовала, что очень голодна. Вполне естественная реакция на волнение, которое я испытала в связи с судьбой короля сегодня. Операция была совершенно несложной, но забрала много моих сил.