— Папа вчера сделал маме плохо, — поддразнила она, надув губы. Она провела ладонью по волосам Джона, и он тоже надулся.

— Почему? — спросил он со свойственным ему любопытством, глядя на своего отца в ожидании ответа. Лианна улыбнулась, забыв свой гнев.

Рейгар не отреагировал подобным образом.

— Оставьте нас, — сказал он септе, которая с поклоном повиновалась. После того, как она вышла, он повернулся к Лианне. — Что ты здесь делаешь?

Лианна удивлённо воззрилась на него.

— Я здесь каждый день, — осторожно ответила она. Она вдруг обнаружила в себе желание снова взять на руки Джона, её неизменное утешение; но, когда она потянулась к нему, Рейгар отказал ей.

— Ты должна быть в саду, вместе с остальным двором. — Его голос звучал холодно и ровно, без каких-либо признаков колебания. Лианна вдруг почувствовала себя очень неуютно и снова потянулась к Джону, но Рейгар отодвинулся от её рук.

— Я не хочу идти, — по-детски пробормотала она, снова протягивая к нему руки. В этот раз Рейгар не сдвинулся, но и не передал сына в её руки. Джон был слишком увлечён волосами своего отца, захватывая и закручивая их, чтобы заметить её.

— Иди, — приказал он, словно отдавая приказ полку, и пригвоздив её жёстким взглядом для полного соответствия.

— Но Рейгар…

— Сегодня и так было слишком много обсуждений. Поэтому оставь свои протесты.

По спине Лианны прошёл холодок. Она ненавидела это; ненавидела, когда ей говорили, что делать; ненавидела намечания ссоры. Она увидела по глазам Рейгара, что он не настроен спорить, и не собиралась делать этого перед своим сыном. Лианна смиренно кивнула и встала на цыпочки, чтобы поцеловать Джона. Когда она уже собиралась уходить, Рейгар снова остановил её.

— Ты надела это на завтрак с леди Серсеей? — спросил он с оттенком презрения.

Лианна взглянула вниз на своё платье, не найдя в нём ничего плохого. Она привезла его с Севера, серое, цвета её Дома, и оно было одним из её любимых.

— Да, — ответила она, не обернувшись, не желая видеть его лицо.

Повисла тяжёлая пауза, прежде чем он снова заговорил, низким тоном, с нотками неверия и определённой злости. Это сжало Лианну за горло, удушая её.

— Переоденься, прежде чем идти в сад, — потребовал он, и в этом слышался намёк на неудовольствие. Лианна кивнула, чего он не увидел, и ушла прочь от восхищённых звуков, издаваемых Джоном.

______________________________________

Лианна сидела в кресле под зонтиком, скрывающим её от изнуряющего солнца. Без этого она бы безумно потела, особенно в многослойном изысканном платье, которое надели на неё служанки; несмотря на четыре прожитых на юге года (один — в Дорне, три — в Королевской Гавани), она всё ещё вынуждена была привыкать к испепеляющей жаре. В конце концов, её кровь всё ещё оставалась кровью Винтерфелла; лютоволков, сбежавших на север, чтобы во льдах найти прибежище. Лианна вдруг обнаружила, что ей не хватает снега.

Она пригубила воды из стакана, рассматривая различного рода людей, проходящих мимо неё. Большинство останавливалось, чтобы поклониться или присесть в реверансе, но никто не подумал составить ей хоть какую-то компанию. Оно и к лучшему; было видно, что Лианна этого не хотела. Она слышала старые знакомые шепотки, бормотание и насмешки, невероятно сильно оскорбляющие её личность. Она не понимала, как её уши могут выдерживать все эти слова; но они, казалось, слышали всё, а Лианна могла только держать язык за зубами.

Тем не менее, ни жар солнца, ни жестокость двора не могли отвлечь её от поведения Рейгара ранее. Как правило, он редко посещал детскую Джона в течение дня, находя время для своего сына только за час до отхода в свои покои. Но сегодня он пришёл, не давал их сына ей в руки и отпустил её с такой холодностью, что от этого у неё прошёл озноб по коже. Он был раздражён на неё, это несомненно, но раздражение было тайным. И, конечно, он не мог разозлиться только из-за её платья. И, уж конечно, он знал, что она никогда не ходит в сад…

Вокруг неё поднялся возбуждённый шум, и все головы повернулись к цветочной арке. Лианна тоже всколыхнулась, повернула голову, чтобы увидеть причину возникшей суматохи, и увидела пожилую женщину с усталым, но красивым лицом и бледно-серебристыми волосами, уложенными в пышную причёску на голове.

Рейла, отметила Лианна, широко раскрыв глаза. Насколько она знала, вдовствующая королева посещала сад не столь часто; напротив, она была известна частым пребыванием внутри замка, зачастую в одиночку, присоединяясь к остальному двору только по каким-то поводам. Даже её дети видели придворных чаще, чем она.