Волчица же, что несколько минут назад стала искоса и с толикой отвращения наблюдать за мужем и Железнорожденным, сейчас с равнодушием и спокойствием посматривала на юношу в руках бастарда, теперь понимая, что Болтон специально устроил это шутовство, чтобы посмотреть и потешиться над реакцией одного и второго. Опустив голову вниз и слегка покачав ею из стороны в сторону, Санса отпила из своего кубка воды и посмотрела на сидящего к ней вполоборота Болтона. Она быстро пришла к выводу, что ее муж уже наелся и сейчас просто развлекается, и поэтому можно снова попробовать заговорить о брате-бастарде:

— Мы можем поговорить о Джоне?

— Да, - ответил не отвлекавщийся от поглаживаний Вонючки по голове бастард.

Волчица нервно сглотнула и продолжила спрашивать:

— Что ты собираешь с ним делать?

Болтон пожал плечами и проговорил, уходя от конкретного ответа на вопрос жены:

— Пока не решил, время покажет, — и переведя на мгновение взгляд на жену, с усмешкой добавил: — А что, у тебя есть предложения?

В покоях повисла долгая тишина. Санса задумчиво смотрела на стол перед собой, никак не отваживаясь задать самый важный для нее вопрос, а Болтон все так же ласкал лежащего у него на пахе Вонючку и продолжать разговор сам не собирался. Через некоторое время леди Болтон, наконец, собралась с духом и тихо спросила, с трудом выговаривая слова:

— Ты убьешь его?

— Почему бы и нет? — быстро и не задумываясь ответил бастард, испытывая выдержку жены.

Вновь повисло молчание. Санса внимательно рассматривала мужа, поглаживающего Теона, и через некое время решила попытать удачу еще раз:

— Сколько ты его продержишь, Рамси?

Болтон развел в воздухе свободной правой рукой, что до этого лежала на столе, и с пренебрежением сказал:

— Все будет зависеть от поведения лошадки-Джона.

Услышав ответ Болтона, леди Санса в задумчивости посмотрела перед собой, а через некоторое время перевела взгляд к мужу. Рамси был молчалив и сосредоточен на Грейджое у него в руках: одной рукой он перебирал сальные волосы Железнорожденного, а вторую положил на столе возле своей тарелки. И тут Волчица с поразительной ясностью осознала. Она быстро задышала, начиная нервничать и пребывая в противоречивых чувствах, и обеспокоенно посмотрела на Теона, мирно лежащего под ласками хозяина. Если Хранительница Севера была права в своих догадках, то ей следовало высказаться сейчас. И девушка, облизнув внезапно пересохшие губы, как можно спокойнее окликнула игрушку мужа:

— Теон.

Болтон мгновенно вскинул на жену предупреждающий взгляд и насторожился, дожидаясь, что же дочь Старка скажет дальше. Услышавший же голос леди Сансы Вонючка хотел приподнять голову с паха бастарда, но был остановлен прижавшей его обратно рукой и поэтому просто откликнулся:

— Да, миледи?

Хранительница Севера медлила, сидела с приоткрытым ртом, собираясь с духом для следующих слов. Она, в конечном итоге, убедила себя, что ее чувства сейчас не имеют значения, а произнесенные ею слова будут очень важны для Грейджоя, и проговорила:

— Теон, я прощаю тебя.

Вонючка сначала молчал, удивленный и смущенный, но от того не менее благодарный леди, а затем тихо и с придыханием ответил, охваченный сильными эмоциями:

— Спасибо, леди Санса.

Болтон бросил в сторону жены косой взгляд и вновь обратил свое внимание к слуге, а Волчица нервно сглотнула и отпила из кубка воды. Лежащий же в руках хозяина Грейджой прикрыл глаза и просто получал удовольствие от редкой ласки со стороны Болтона. Господин был добр к нему сегодня: накормил вкусной горячей едой, угостил элем и гладил сейчас по голове. Было немного больно сидеть на каменном полу, упираясь в него худыми коленями, однако это не было большим неудобством. Леди Санса простила его; сегодня был превосходный день. И сейчас Вонючка расслабленно лежал на коленях Рамси, вдыхал его запах и нежился в незатейливой ласке.

Раздалось позвякиванье металла — это господин поднял со стола кубок и отпил из него, а затем с глухим стуком вернул на стол. Лорд Рамси победил сегодня и поэтому был в хорошем расположении духа, даже вознаградил очень уставшего за последние дни работы слугу. От бастарда исходило приятное тепло, повисшая в Чертоге тишина располагала ко сну, и Теон глубоко и мерно дышал, лежа с закрытыми глазами и желая, чтобы ему разрешили посидеть так еще какое-то время. Хозяин вновь поднял чарку и отпил из нее вина. Только бы не пришлось подниматься и идти доливать напитка господину…

Вонючка слышал, как Болтон вернул на стол кубок и, со звяканьем поправив его, прикоснулся правой рукой к затылку слуги. Он начал осторожно перебирать спутавшиеся грязные волосы своего пленника, а затем убрал руку с его головы, переложил ее уже чуть ниже затылка и стал тихонько водить там туда-сюда костяшками пальцев. Прикосновения были легкими, вызывали по коже мурашки, но Теону это нравилось, и слуга не смел шевелиться; он был расслаблен и начинал впадать в полудрему.

Неожиданно тупая режущая боль пронзила горло Грейджоя. Он раскрыл изумленные испуганные глаза и попытался судорожно вздохнуть, однако вместо этого его рот наполнился только кровью и из горла вырвался хрип. Железнорожденный в панике дернулся от Болтона, но был остановлен его рукой и прижат обратно к паху. Воздуха уже не хватало, а перед глазами начинало темнеть, и быстро слабеющий и уже никуда не вырывающийся из рук хозяина Вонючка давился собственной кровью и чувствовал, как господин все еще гладит его рукой по голове.

И через мгновение мир погас перед глазами Теона Грейджоя, оставляя за собой лишь тишину и спокойствие.

***

Железнорожденный затих в руках Рамси и безжизненно обвис, а из раны на его горле продолжала литься кровь. Бедолаге досталась быстрая смерть, которой он даже не ожидал.

Санса прикрыла глаза, отворачивая голову от бастарда, а затем поднесла трясущейся рукой к губам кубок с водой. Она сделала маленький глоток, на пару секунд замерла с чаркой у рта и затем допила воду до конца. Девушке было трудно наблюдать за тем, как погибал ее бывший друг, и не менее сложно было сохранять молчание, скрывая от Теона ждущую его участь.