— Я была у Роберта, у Уолтона, а теперь пришла и к тебе, Эдвин.

И лишь лорд Фрей хотел повернуть голову к жене, как та вдруг одним движением перерезала ему горло и, быстро встав с корточек и присев на бортик рядом с безуспешно пытающимся зажать рану мужем, поднесла руку и к своей шее. В следующий миг маска убитой Дженис Хантер слетела с лица безликой, и она, глядя в лицо испускающего дух Фрея, с гордостью произнесла:

— Я — Арья Старк из Винтерфелла, и моя улыбка — последнее, что ты увидишь.

И в тот же миг широкая искренняя улыбка озарила лицо одной из дочерей Эддарда Старка, а набранная в купельню вода окрасилась в бордовый цвет истекшего кровью Фрея.

Хладнокровное убийство Рикона и смелость в очередной раз изменять ей со служанкой, да при том и увечить девушку во время своих утех, соединились в Хранительнице Севера в чувстве отвращения и злости на Болтонского бастарда. Да, Рамси предупредил ее о своем плане, но это не оправдывало ни его поступка, ни так и не последовавшего извинения за сотворенное убийство маленького Старка. Это было непростительно. А натравливание собак на Джона? Зачем было это делать? Призрак ведь мог не успеть вовремя, и тогда бы псины разорвали Сноу на куски… И слова про ребенка, сказанные им тогда на мосту, так и звучали в голове Волчицы, предупреждали о надвигающейся опасности и подсказывали ей скорее отсюда бежать.

Никто не был в безопасности рядом с Болтоном: ни его близкие, ни окружающие люди. Подтверждением тому служили уже мертвые Русе Болтон, Уолда Фрей, Рикон Старк и многие другие, что стали жертвами забав бастарда. Он был не только бессердечен и жесток, но и нечестен, пытался все время обмануть окружающих, перехитрить их, а его поведение во время отсутствия рядом с ним Сансы вообще ни в какие ворота не лезло. И месяца не прошло с момента захвата Винтерфелла, как Рамси уже принялся за старое, только вместо одной Миранды присмотрел себе сразу двух девок: Авилину и Эмму — светлоголовых и красивых, да при том еще тихих и упертых. С трудом удалось выбить из них имена, а уж на большее и замахиваться не стоило: девушки молчали, словно в рот воды набрали, и если бы Волчица сама сегодня не принялась отлавливать в замке молодых служанок и требовать от них оголить руки и плечи, то и Эммы бы она не обнаружила. Дочери Старка было сложно сказать, что же выводило ее из себя больше — нахальство и болтливость Миранды или молчаливость и насупленность этих служанок. Было неприятно осознавать, что, скорее всего, многим в Дредфорте было известно о похождениях ее мужа и это не один раз становилось темой для обсуждения среди обслуги замка. Однако еще больше злило и вызывало отвращение то, что Болтон затем начнет требовать близости и от нее, а Сансе и подавно теперь не хотелось, чтобы спавший с простолюдинками бастард прикасался и к ней. Это было грязно и мерзко.

Пока же Волчица была защищена от мужа своей беременностью, но осознавала, что ее теперешнее состояние было не вечным, и вскоре после рождения ребенка Болтон захочет возлечь и с ней. Или, что еще хуже, пожелает одновременно спать и с женой, и с другими девушками. И чтобы пресечь это поведение и избежать повторения такого в будущем, начинать действовать нужно было уже сейчас: настаивать на своем и требовать от бастарда прекращения подобных вещей. Она не бесчувственная игрушка, которую можно было просто откинуть в сторону и пойти играться с другой, а когда и та надоест — подобрать отброшенную в сторону жену. Этому нужно было положить конец.

— Рамси.

Леди Санса замерла на пороге и, встретившись взглядом с обернувшимся к ней Болтоном, вступила в покои. Ни на миг не отрывая холодного решительного взора от наблюдавшего за ней юноши, девушка подошла к столу, у которого сейчас он стоял, и произнесла:

— Я видела, что ты делаешь со служанками.

Болтон чуть приподнял вверх брови и взглянул на жену исподлобья, выжидая, что же она скажет ему дальше. А у Волчицы было предостаточно того, что бы она хотела высказать бастарду, который вел себя сейчас, будто был в правых и повода для недовольства не видел. Еле сдерживая рвущуюся наружу злость, она сказала:

— Ты ведешь себя, как бастард, — Санса заметила, как на долю секунды у ее мужа дернулся уголок губ, а в голубых глазах проскочило что-то нехорошее, однако не испугалась и продолжила говорить: — От отца тебе досталось звание Хранителя Севера, но признания людей у тебя нет. Своим убогим поведением ты позоришь меня не только в глазах других северян и домов, но и в глазах обслуги, — она невольно обратила внимание, как сильно сжал зубы Болтонский бастард и как редко стал мигать, удерживая свой слегка рассредоточенный, не внушающий доверия взгляд на ней. — Если рассчитываешь стать чем-то большим, чем бастардом, так начни для начала вести себя подобающим лорду образом, а не развлекайся со служанками при беременной жене, — девушка перевела дыхание и, выдерживая недобрый взгляд Рамси на себе, добавила с угрозой в голосе: — И чтобы я такого больше не видела. Я понятно изъяснилась?

Волчица с пристальным вниманием наблюдала за мужем, пробуя понять, не перегнула ли палку, и проверяя, насколько далеко ей было позволено зайти. Она специально несколько раз произнесло вслух столь нелюбимое Рамси слово «бастард», чтобы уколоть его самолюбие и ткнуть носом в недостойное поведение. Зло же смотрящий на нее Болтон приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, однако затем помедлил, быстро заморгал глазами и, отведя свой взор на несколько секунд от жены, выдавил из себя:

— Да, я тебя понял. Что-то еще? — проговорил он, лживо улыбаясь Волчице.

И хотя девушка видела его притворство, однако последовавшей после ее слов реакцией осталась довольна и решила пока остановиться на достигнутом.

— Нет, — Санса на мгновение замолчала, подбирая слова, а потом продолжила, смягчая тон и повторяя свою просьбу более простыми словами: — Просто… Просто никого не трогай. И меня тоже.

Рамси пристально посмотрел на нее своими ярко-голубыми глазами, чуть поджал губу и нехотя произнес, соглашаясь с пожеланием:

— Хорошо.

— Хорошо, — вторила ему Санса и, обменявшись напоследок взглядами, покинула рабочий кабинет Болтона, ощущая вкус победы.