Закончивший с закреплением левой руки бастард обратил свое внимание к жене и произнес тихим голосом:

— Как и обещал, я помогу тебе думать.

И не успело последнее слово слететь с губ Рамси, как он изменился в лице и, глядя на Сансу холодными пугающими ярко-голубыми глазами, достал из-за пояса нож. Девушка, приоткрывшая от ужаса рот, судорожно вздохнула и отвернула голову в другую сторону, желая отвлечься от происходящего и не видеть того, что Рамси будет делать с ней. Она смотрела перед собой невидящими глазами и замерла в напряжении, готовясь к будущей боли. Рамси же с ожесточением прижал ее ладонь к стойке креста и, бесстрастно приставив острие клинка к подушечке мизинца, с силой вдавил его в плоть и начал резать палец до второй фаланги, оставляя за ножом уродливый глубокий порез, из которого тут же потекла кровь. Мгновенно закричавшая от боли Дочь Старка попыталась выдернуть руку, однако к своему ужасу даже подвигать ею не смогла и уставилась перед собой затянутыми паникой глазами. Бежать от бастарда было некуда, спастись от боли было негде, и очень скоро по щекам Волчицы потекли горячие слезы, и она, дрожа всем телом, опустила голову вниз, устремляя взгляд к полу и чувствуя, как по руке стекала теплая кровь, делавшая происходящее еще более реальным.

Вскоре Болтон отпустил руку и, сделав шаг назад и повернувшись лицом к жене, с интересом спросил:

— Есть новая идея?

Леди Санса с огромным трудом подняла голову и с отвращением и уже успевшим засесть в ней страхом посмотрела в ухмыляющееся лицо мужа. Было мерзко осознавать, что этот ублюдок даже не видел разницы между своей женой и очередной игрушкой. Неужели он не понимал, что Волчица и другие попавшие к нему в руки люди — живые существа с чувствами и эмоциями, и при определенных обстоятельствах в один миг могли обернуться против него и отомстить от всей души? Неужели он думал, что ему сойдет с рук такое обращение с ней?

И Санса, до сих пор не понимая, что же хотел услышать от нее бастард, и уже без былой уверенности тяжело вздохнула и с придыханием произнесла, уповая на правильность своего ответа:

— Он не сделал ничего, чтобы заслужить смерти.

— Совсем мимо, - отрицательно качая головой, произнес Болтон. — И, к твоему сведению, он осмелился оскорбить нас двоих, посмел нарушить военную дисциплину и в добавок провоцировал остальных подняться против меня. Это непозволительно.

Отчитав жену и не беря во внимание испуганный взор, с которым она проводила его руку с ножом, Болтон вернулся к все той же левой ладони, однако в этот раз уже начал разрезать под вопли глотающей слезы боли и обливающейся холодным потом дочери Старка безымянный палец.

Вновь закрывшая глаза Хранительница Севера сперва дернулась в противоположную сторону от Рамси, а затем сжалась от страха, одервенела, и если в начале наказания была еще уверена, что ничего из ряда вон выходящего не произойдет, то теперь была готова взять свои слова обратно и терялась в догадках о том, как далеко мог зайти бастард в своих издевательствах. Охваченная страхом и болью она извивалась всем телом на кресте, пытаясь скрыться от бастарда, и, начиная паниковать все больше, окончательно потеряла способность трезво мыслить, тем самым почти не оставляя себе шансов на то, чтобы суметь додуматься до того, что хотел услышать от нее Рамси.

Когда же рука Сансы была оставлена в покое, девушка издала тихий всхлип и с непониманием и немым вопросом в покрасневших от слез глазах посмотрела на глядящего на нее с равнодушием мужа. Весь его облик говорил о том, что пощады ждать не следовало, вся надежда была на саму себя. С ужасом осознавая это, Волчица сглотнула и закрыла глаза, чтобы выкинуть из головы этот трюм. Ей очень хотелось потерять сознание, однако это бы не стало завершением наказания: пока бастард не получит своего, он от нее не отстанет.

Не без усилий Санса взяла себя в руки, смирилась с тем, что просто так ей этот трюм не покинуть, и попыталась понять, что же могло подтолкнуть ее к тому, чтобы заступиться за незнакомого ей мужчину. Делая глубокий вдох, она вымученно произнесла, уже заранее предполагая, что и в этот раз ответит неправильно, от чего душа уходила в пятки и к горлу подступала тошнота:

— Я не хотела, чтобы ты содрал с него кожу, — и бросила быстрый взгляд на привязанного к кресту юношу, который, не имея возможности видеть происходящее, перепугано вертел из стороны в сторону накрытой мешковиной головой.

— Хорошо, — сказал, кивая головой, Болтон и взглянул на жену немигающими глазами. — Ближе, но все равно мимо, — закончил он, изображая неискреннее сожаление и все так же легко кивая головой.

Новая волна ужаса накрыла дочь Старка. Упав духом, она обреченно повесила голову к себе на грудь и отрешенно взглянула исподлобья на приближавшегося к ней бастарда, что взирал на нее своими безжалостными голубыми глазами и усмехался краешком губ, заставляя своим внешним видом холодеть кровь в жилах Сансы. Все, что, казалось, она знала о муже до этого часа, рассыпалось на крупицы, обернулось неправдой и хотелось завыть от овладевшего ею ужаса.

Болтон же, вдруг кинув быстрый взгляд на залитую кровью руку жены, резко обернулся ко второму кресту с подвешенным на нем воином и радостно предложил Волчице:

— Если ты хочешь, то я могу порезать сейчас не тебя, а его, — и с весельем указал пальцем на плененного копейщика.

В ту же секунду взыгравшее чувство справедливости, глубоко укоренившееся в дочери Старка, и затуманенное сознание подпихнули ее броситься на защиту невиновного, даже несмотря на свою беспомощность и боль, в которой она сейчас находилась. Она должна была сделать хоть что-то.