Шрифт:
– Может быть этот пульт просто у тебя?, - поинтересовался Алексей.
Уткин нажал красную кнопку.
...............................................
– А ты, случайно, не положил его к себе в карман, когда был здесь в тот вечер?
– поинтересовался Алексей.
Уткин нажал красную кнопку.
...............................................
– А не ты ли сам взял этот пульт? Больше некому.
– поинтересовался Алексей
Уткин нажал красную кнопку.
...............................................
– Выходит, что многие охотятся за этим гаджетом, - сказал Алексей.
– Ведь те, которые шмонали в квартире, это явно не те, которые выбросили Никиту из окна.
– Выходит так, - согласился Григорий.
***
В очередной раз закончился чай зеленого доктора. Уткин пошел в знакомый магазин, тот, который был как бы индийский, но магазин оказался на ремонте.
Когда Уткин, посмотрев на закрытую дверь магазина и на окно, загороженное изнутри фанерным щитом, пошел обратно, его догнал человек в сером балахоне и трехцветной вязаной шапочке.
– Есть чай, - сказал человек.
– Какой чай?
– спросил Уткин.
– Тот самый чай, - сказал человек и, распахнув балахон, показал пришпиленный там пакетик с распечатанной на принтере этикеткой.
– Действительно, тот самый?
– спросил Уткин.
– Самее не бывает, - сказал человек и провел Уткина в подвал в соседнем доме, вход со двора.
Чай подорожал с прошлого раза, но Уткин купил его больше, чем собирался, потому что не чувствовал уверенности в завтрашнем дне.
Чай был тот самый, даже лучше того. Уткин пил его исключительно по вечерам. И видел сны.
***
С новым чаем Уткину приснился сон про свиней. Свиньи, как говорят, довольно умные животные. Не глупее собак. Но собака - друг человека, а свинья - нет. Так сложилось.
Уткину приснилось, что в какое-то давнее время был заключен договор между людьми и свиным народом. Суть договора была в том, что люди кормят свиней - вкусно и досыта, но за это имеют право забить определенное количество поросят и кабанчиков для своего стола.
В те дни на землю свиного народа пришел небывалый голод, и договор оказался спасением. Тот вождь-правитель, который заключил его, стал народным героем.
У него было английское имя Сноуболл, как у знаменитого борова из романа Оруэлла.
Первую группу поросят и кабанчиков, отдаваемых на заклание, провожали плясками и битьем в барабаны. Их тела раскрасили красными и белыми полосами. Это был торжественный, великий день.
Этот день каждый год отмечали как праздник, устраивая массовые шествия с флагами и транспарантами.
С годами свиное племя размножилось до небывалых пределов, а многие дикие племена, не заключившие союз с человеком, полностью вымерли. "Слава Сноуболлу", - говорили в свином народе. "Дело Сноуболла живет и побеждает", - писали на плакатах.
Сноуболлу ставили памятники, на бойнях висели его портреты - в память о том, как в давнее время этот боров пожертвовал своей жизнью на общее благо, когда возглавил первую колонну поросят и кабанчиков, идущих на заклание. Ибо жизнь рода важнее, чем жизнь индивида.
На деле он прожил до преклонных лет в почете и уважении. Но после того как с его именем на устах миллионы его соплеменников отправились на бойню, исторической правдой стал жертвенный, духоподъемный вариант событий.
У людей тоже был великий герой, вождь-правитель, в уткинском сне оставшийся безымянным.
В трудное для страны время он дал указание продать за границу тысячи тонн зерна. Несколько миллионов крестьян остались без хлеба и умерли от голода, но на вырученные деньги были построены заводы по производству оружия и, в конечном итоге, одержана победа в большой войне.
Уткину приснился плакат с надписью "Дружба навек", на котором оба вождя, улыбаясь, пожимали друг другу руки. Упитанные, гладкие лица обоих странным образом были похожи. Однако неизвестно, насколько эта картинка соответствовала исторической правде, и какой именно правде.
***
Уткин шел по улице с красной кнопкой в кармане и в полном сознании своего могущества.
На тротуаре несколько человек стояли и курили. Стоявших было четверо. Их вид не вызывал положительных ассоциаций. В другое время Уткин, поглядев на эту четверку, поостерегся бы проходить мимо, хотя вид человека бывает обманчив. Теперь же он смело прошел и даже подвинул кого-то плечом.