– Вот о чем-то таком мы и беседовали, - сказал Уткин.

– И о чем-то недобеседовали, если потерпевший несколько раз звонил вам в течение ночи.

– Наверное, он хотел сообщить мне про деньги, которые я у него оставил, - предположил Уткин.

– А когда по какой-то причине не смог дозвониться, и сообщить про деньги, он выбросился из окна.
– Майор произнес вслух те слова, которые Уткин запретил себе думать. Нет, это не тот был вариант. Категорически не тот.

***

Человек был живым, он стал мертвым.

Он ходил, он двигался, он стал мертвым.

Кровь текла в его жилах, в нем билось сердце, он стал мертвым.

Он дышал, он пел, человек, он больше не дышит.

Он лежит на земле, в нем сердце его не бьется.

Не я был причиной того, что он стал мертвым,

Не я прекратил дыхание в его теле,

Не я преградил путь его крови в жилах.

Это прилетел камень, его ударил.

Камень прилетел один и другой, большой, тяжелый.

Камень один и другой, за ними третий.

Я не держал их в руке, я их не касался.

Откуда они прилетели, я их не видел.

Человек на землю упал, он лежит неподвижный, мертвый.

Он лежит на земле, в нем сердце его не бьется.

Кто отведает человека теплого мяса?

Человека сердце и печень кто примет, как подношенье?

Сладкий мозг костей человека кто выпьет?

***

Мясоедова хоронили в закрытом гробу.

Значит, оставалась возможность вариантов.

Пусть мертвый на 50 процентов кот Шредингера вынут из своего ящика и перемещен в другой. Человек, который его переносил, утверждает, что кот мертв. Но есть вероятность, пусть хоть миллиардная доля процента, что человек лжет. И тогда остается шанс, что кот жив внутри нового ящика или что кота там нет вообще.

И если открыть гроб, есть вероятность того, что там не окажется тела. Пусть одна десятимиллиардная.

Провожавших было немного. Из родственников - два брата Мясоедова, Алексей и Григорий, с женами, и племянница Кристина.

– Дядя Паша, ведь вы были последний, кто его видел в тот вечер?
– при встрече спросила Кристина и, не дожидаясь ответа, заплакала.
– Ну почему, почему он это сделал?

– Он этого не делал, - сказал Уткин.

– Что же тогда - убийство?
– спросил брат Алексей, - но кому понадобилось?

– Я и насчет убийства не так уж уверен, - сказал Уткин, - но выброситься сам он никак не мог. Он ведь всегда боялся высоты, он даже с четвертого этажа не смог бы выброситься, а тут девятый.

Тогда что же?
– естественные поступили вопросы - вроде должно быть либо одно, либо другое. Нет смысла гадать, сказал Уткин, может быть там что-нибудь вовсе неожиданное, и спросил про гаджет, видел ли кто-нибудь это устройство. Все видели, держали в руках. Любопытная игрушка, пульт к телевизору. В руках у Никиты она работала, но только у него. У всех остальных ничего не получалось. Нет, к разработке этой шняги он не имел никакого отношения, а просто подписался на проведение эксперимента, натурных испытаний - кажется, так. Он говорил, что набирается группа. (Это уже интересно, подумал Уткин.) Но чтобы из за какой-то игрушки могли так вот выбросить из окна - в это не верится. Так никто пока и не говорит про выбросить, сказал Уткин. А игрушка далеко не какая-то. Не просто пульт от телевизора. В ней Никита прозрел какие-то новые супервозможности. А потом, может, проговорился перед кем-то. И гаджетом заинтересовалась какая-то третья сила.

– У следователя, по-моему, версия не про гаджет, - сказал брат Георгий, - и он больше расспрашивал про деньги, сорок тысяч, которые лежали на столе.

– Это мои деньги, - сказал Уткин.
– Я выиграл их в казино.

– Не знал, что ты ходишь в казино.

– Первый раз в жизни сходил, и вот - выиграл. Я показал их Никите, похвастался, а когда уходил - забыл.

– Мы бы их тебе отдали, но майор забрал в качестве вещдока, - сказал брат Алексей.
– Наверное, с концами.

– Сорок тысяч - большие деньги, - сказал брат Григорий.

– Ничего, - сказал Уткин, - я еще выиграю. У меня есть система.

– Пульт, между прочим, потерялся, - заметил Алексей.

***

Люди бывают живые и бывают мертвые.

Для живых придуманы разные правила умерщвления.

Повешение, утопление, отрубание головы - это простые.

За ними следуют сжигание на костре, распинание, сажание на кол.

Острие кола скругляют, чтоб человек мучился дольше.

Человеку ломают кости, его укладывают на колесо, прижимают пятки к затылку. Это называется колесование.