– Плохо ему, - сказал оруженосец Ругона, - горит весь. Может быть есть еще какое-нибудь средство?

Мальчишка нахмурился, достал из сумки пузырек и протянул мне.

– Сделай только один маленький глоток, - сказал он, - больше не пей - умрешь.

Я отхлебнул немного и поморщился. Отвар был горький, а на вкус отдавал полынью и еще чем-то непонятным.

– Что за гадость?!

– И ничего не гадость, - обиделся мальчишка, - хорошее снадобье. Теперь спать будешь.

– А рана то у него, как?
– забеспокоился оруженосец.

– Нормально, - ответил будущий лекарь, напустив на себя важный вид, - такие ранения за один день не заживают. Если будет сильно мучиться напои его теплым вином.

После странного отвара, предложенного лекарем я проспал до самого утра.

На третий день мне стало лучше. По крайней мере я сумел подняться с постели и дойти до деревни, чтобы проведать Марона. Молодого воина перенесли в один из домов, где за ним ухаживала молодая вдова. Племянник Тагона уже пришел в себя, но был еще очень слаб. Увидев меня, он ужасно обрадовался.

– Мне все рассказали, - сказал он, - спасибо тебе.

– Не за что, - ответил я и присел на краешек кровати.

В доме было сильно натоплено, пахло сажей и свежим хлебом.

Марон был очень бледен. Он лежал на животе в одной рубахе, сквозь которую просвечивала тугая повязка.

– Больно тебе?

– Нет. Теперь уже меньше, - соврал мальчишка.

Страшно было представить какие муки испытывал молодой воин. Чтобы заглушить боль я за последние дни выпил столько вина, что хватило бы на целый отряд, а рана у меня была не такая серьезная.

– Что происходит в лагере, - спросил Марон, - а то я тут лежу никого не вижу, ничего не знаю?

Это было не совсем так. Я знал, что Ругон и остальные приходили к нему, приносили гостинцы и справлялись о здоровье, но видимо мальчишка все равно отчаянно скучал. Конечно хорошо, что его перенесли в деревенскую избу, здесь было тепло и сухо, зато в лагере кипела настоящая жизнь.

– Почти все ушли освобождать Паус, - принялся рассказывать я, - а мы с Ругоном остались. Он говорит, что я не выдержу долгого перехода. К тому же мы не можем оставить тебя без присмотра. Гамон сначала сердился на старика, но потом согласился, что так будет лучше. Ты им всем очень дорог. Они беспокоятся о тебе.

Мальчишка всхлипнул от слабости и жалости к себе. Я сделал вид, что ничего не заметил и принялся разглядывать деревенский дом. Комната была чистая и светлая. Похоже вдова спала здесь же, за холщовой занавеской я заметил вторую кровать. Доспехи и оружие юноши положили в изголовье, чтобы при желании Марон мог до них дотянуться. Кто-то уже успел отчистить их от крови и грязи.

– Проклятый Булин латы тебе испортил, - сказал я, - когда поправишься придется отдавать в починку.

– Давно пора, - едва заметная улыбка скользнула по губам Марона, - они теперь все дырявые, как решето.

Он был прав. Сначала эти многострадальные доспехи повредила сабля, ранившая Тагона, потом кинжал Булина.

– Когда приеду домой закажу новые, - сказал мальчишка, - эти не счастливые.

Больше Марон не сказал ни слова. Говорить ему было трудно, зато он с удовольствием слушал мои рассказы о лагерной жизни. Тем не менее в гостях у нового друга я просидел недолго. Юноша был еще очень слаб и скоро принялся "клевать носом".

– Выздоравливай, - сказал я и уходя пожал его горячую безвольную руку.

В лагере меня ждал сюрприз. Возле моего спального места на двух вкопанных в землю шестах висели чьи-то доспехи. Большинство воинов с вооружением не церемонились, но были и те, кто следил за ним, как за любимой женщиной. Да и не удивительно - хороший доспех стоил больших денег и многим был не по карману. Говоря о том, что закажет для себя новые латы Марон скорее всего шутил. Не думаю, что у мальчишки были на это деньги. Род Тагона был не из самых зажиточных.

Увидев чужое снаряжение, я подумал, что к Ругону прибыл гонец от Гамона или старый друг, которому на время уступили мою постель. Самого старика нигде не было, что только подтверждало мою догадку. Наверно увел приятеля выпить к палатке маркитанта.

За последнее время наша стоянка преобразилась. Оруженосец Ругона нарубил тонких жердей и устроил широкий навес из еловых лап, чтобы укрыть нас от дождя, а с двух сторон от лежанки натянул добытые в разрушенном лагере куски полотна, чтобы осенние ветра не так донимали господ. И тем не менее, несмотря на налаженный быт оставаться надолго в опустевшем лагере мы не собирались. Ругон хотел вернуться к войскам, да и ночи становились все холоднее.

– Кто это к нам приехал?
– спросил я оруженосца.