Фигурами они мне напоминали Далта. Хоть я и старательно гнала от себя мысли о нем. И не по тому, что мне было больно, я просто не знала, что мне думать. То, кем мы были друг для друга раньше, ушло в безвозвратную даль, вместе с моим уходом за Грань, во время рождения Эшли. Потом было радость узнавания и счастье встречи. А затем пришла неловкость. Ведь и он и я должны были не просто впустить в свою жизнь смутно знакомого человека, а открыть ему свое сердце и душу. Но ведь мы расстались давно. И жили долгое время среди других людей. Он хоть помнил обо мне. А я, едва встретив и вспомнив, обнаружила, что он отец не только Эшли.

Да, разумеется, я поступила правильно, заставив Великого Координатора признать сына, по-королевски, так сказать. Но внутри Королевы жила еще и Эсси, маленькая девочка, знавшая, что доверять близким и любимым, это быть преданной, рано или поздно. Просто, обретя Стража, Королева Эстер об этом забыла, и как оказалось, зря. Так что, выполняя обязанности Видящей в гостях у Хани, как жить дальше Королеве Эстер, я знала прекрасно. А вот как выжить растерянной от нового предательства Эсси, я пока даже не представляла.

В моем нынешнем доме, как и у Эльфов, многое было сделано из дерева. Только если у Тэо все было утонченно изыскано, переливы цветов дерева и тончайшая вязь резьбы, у Хани же, наоборот, тяжелая, нарочито массивная мебель делала хрупкой и изысканной меня. Уже не первый раз, беря что-то из рук очередного охранника, я чувствовала подрагивание его пальцев. На мой прямой вопрос к Хани, "чего моя охрана такая нервная?", он хохотнул и ответил:

– Они до смерти боятся тебе больно сделать, тут все тебя сильнее, даже медвежата.

– И как ты мне прикажешь среди этих нервных натур себе телохранителей подбирать?

Хани только посмеивался, "если твое, само найдется". А пока никто не находился, но зато стали приходить сны.

Они были странны своей непонятностью, когда-то очень давно, мне уже снился Далт, но всегда маленьким мальчиком. Даже тогда, когда по жизни ему было гораздо больше лет. Далт приснился мне снова, здесь, у Хани. Но возраст был другой, опять же если исходить из сна.

Я запуталась окончательно и в один из вечеров, наплевав на правило "никогда не делать из мужчины подружку", вылила свои сны и сомнения на Хани. Как ни странно, он выслушал очень внимательно, не разу не перебив. Только хмурился все больше.

Почему-то мне вспомнилась статья о медведях, что я читала в Мире Джерха, в одном из журналов. Помимо силы и энергичности там говорилось, что по уму и коварству медведи гораздо ближе к людям, чем другие животные. Сейчас видя, как реагирует Хани на мой рассказ я вдруг впервые задумалась, а кто он, Хани? Да, конечно, самое время. Но я же работала, голова была занята совсем другим. А вот теперь. Я оборвала себя и спросила:

– Хани, кто ты?

Он удивился перемене темы, но отозвался сразу:

– Оборотень, ипостась - медведь. Еще учителем был, теперь Глава Школы.

– А почему?

– Оборотень? Так им родился. Учитель? Хотел помочь таким, как я. Стал Главой? Подчиняться человеку надоело, сотрудничать мне предпочтительней. Лис с годами не остепенился, все такой же неугомонный. От него эти морфы и поползли, завел тогда, на наши головы.
– Хани на последних словах чуть не сплюнул.

– Я не совсем правильно высказалась - снова начала я.

– Да нет, все правильно. Я отвечу, чего уж. Я не люблю людей, для меня они это "кого и когда предать, главное вовремя сообщить, и деньги" вот и все. Не смотри так, Видящая. Не пугайся. Я не псих из Мира сына Далта, оборотни - всё, люди - никто. Нет, просто я сам в человеческой деревне родился. Мамка в лесу как-то заблудилась, с девками по грибы пошла, батя мой, будущий, то есть, её нашел, вывел. Хранил он тот лес, Хозяином был. А она к нему ходить стала, красивая она девка была, мамка моя. Мне потом, когда подрос, говорили. Под стать Хозяину. Только если простая женщина от оборотня тяжела станет, умрет она родами. Мамка моя тоже... Дальше, не интересно. Возьми любого из своего окружения, истории разные, а смысл один на всех. Выжил, в силу вошел. О Школе узнал, пришел к Сэму. Так и закрутилось - Хани неопределенно пожал плечами.

– Потом ты появилась, маленькая, хрупкая такая - продолжал он - а отваги, как в медведице, бьющейся за своего медвежонка. Я уважаю отвагу и смелость. Вот и помог тебе, чем мог. Война потом эта дикая и снова ты, пичуга маленькая, Мир спасаешь со своим медвежонком. Вот только он у тебя не твоей породы. Никак вы понять друг друга не можете. Нутро у вас одинаковое, чистое, честное. А вот оболочки, поступки, все не то. Убьется он за тебя, Страж твой. Тем дело и кончиться. Понимаешь, мне это на руку. В целой Школе, моей Школе ты наверняка найдешь достойных тебя хранить. Я бы и сам попросился, да не нужен я тебе там, лучше сюда, ко мне приезжай. А вот Стража своего если потеряешь, как там внутри, сможешь пережить? Тут только тебе решать.

– А что касается снов, я вот что тебе скажу - заговорил он медленнее, словно, не веря самому себе, что выпускает это знание из памяти крови, произнося его вслух - К тебе ж во сне не человек приходил, а его душа, потому и в виде ребенка. Что бы ты верила тому, что услышишь. А вот новый твой сон. Старше он стал, говоришь? Душа взрослеет. Лет 16? Это по-вашему, по почти человеческому, самый неуправляемый возраст. Душа в таком возрасте на подвиги стремится. Предупредить он тебя пытается, а о чем, это только ты понять можешь. Мне же больше и сказать тебе нечего, Видящая.