–  К дьяволу. Не ты ли недавно обивал пороги Нанжо, доставая его вопросами о моем здоровье?
–  старик рявкнул.

Я кивнул. А вот, похоже, и настоящая тема разговора.

–  Да, отец.
–  я вздохнул.
–  Я беспокоился о вашем самочувствии.

Это было почти правдой - я действительно волновался о старике. Каким бы уродом он ни был, я был обязан ему всем, что имею, и еще многим сверх того.

–  Или о том, как разделится мое состоянии?
–  старик покачал головой.
–  Не важно. Читай!

Его рука скользнула куда-то в стол, и он почти швырнул мне в лицо какую-то бумагу. Взглянув в нее, я замер. Держать в руках собственный смертный приговор... Интересное ощущение. Я посмотрел в глаза старику, ожидая объяснений.

–  Послушай меня, Стефан... Завтра сюда слетятся стервятники со всей Японии, и будут обсуждать, как поделить и сожрать мой труп. И ты этого не позволишь.
–  он говорил горячо, ярко, почти брызгая слюной.

Я покачал головой. Отец приказывал почти невозможное.

–  Что я получу кроме указанного в завещании?
–  возможно, это было цинично, но это был мой единственный шанс надавить на отца. Нехорошо шантажировать умирающего исполнением его последней воли, но мы оба давно мертвецы.

–  Чего ты хочешь?
–  его голос внезапно стал тих и спокоен, в нем не осталось ни следа былой горячести. Он прекрасно знал, чем меня купить, и давно был готов к этому разговору - даже сам вопрос для проформы.

–  Одностороннее подтверждение договора, - меня не интересовали ни деньги, ни титулы, ни книги, да и не собирался он их предлагать. Просто он располагал тем, что мне необходимо, и не собирался это отдавать... До последнего дня.
–  И поручительство.

То, что он отказался делать восемь лет назад, ему придется сделать сейчас. Иначе я и пальцем не пошевелю, чтобы исполнить его последнюю волю.

Старик глухо хохотнул, и внимательно посмотрел на меня.

–  Пошел вон.
–  его голос был совершенно уверенным, а взгляд - твердым, так что я спокойно подчинился и, поклонившись, вышел из комнаты... И только после этого ударил рукой в стену. Деревянная панель треснула, и резкая боль в кисти на мгновение разогнала накатившее бешенство. Конченый, ублюдочный старый мудак! Ну чего ему стоило согласиться, все равно ему терять уже нечего, а так я получил бы отсрочку на пару десятилетий.

К дьволу! Я снова ударил стену, и развернулся. На меня испуганно смотрела Шанон, похоже, шедшая куда-то, когда я выскочил из кабинета.

–  Шанон, будь так добра, завари чай и подай его в малый зал.
–  девушка кивнула и почти бегом ушла на кухню, похоже, радуясь появившемуся предлогу уйти.
–  Погоди! К черту чай, принеси что-то покрепче.

Дьявол! Слуги не должны видеть нервные срывы своих хозяев. Нужно перед ней извинится, и... Выпить уже это гребаное успокоительное.

Судорожно выдохнув, я рухнул в кресло. Виски полыхали болью, плечо будто горело, а и я почти чувствовал запах паленой плоти, доносящийся от него.

–  Стефан-сан...
–  в зал вошла Шанон, неуверенно смотря на меня. Она держала поднос с двумя белыми и одной серой таблеткой, и графином воды.

Понятно. С лекарствами нельзя смешивать ни алкоголь, ни чай. По крайней мере, очень не желательно.

–  Спасибо, Шанон-чан.
–  я выпил таблетки, запил, и вернул графин обратно на поднос.
–  Можешь... А, к дьволу. Можешь считать, что у тебя сегодня выходной.

Моих полномочий на это хватит. Краусу плевать, Нацухи ничего не решает, а отец... К дьволу. Просто - к дьяволу. Я вздохнул, и прикрыл глаза. Таблетки должны начать действовать не раньше, чем минут через десять, так что оставалось только сжать зубы и пытаться не закричать от этой гребаной мигрени.

–  Стефан-сан... Что-то случилось?
–  голос девушки был растерянным и... Сочувствующим? Дьявол. Ну какое тебе дело, а?

Так, что она видела? Я выскочил из кабинета отца и в бешенстве лупил стену. Это может вызвать страх, но сочувствие... Стоп. Отец же умирает. В этом дело? Я усмехнулся. Черт побери, Шанон... Ну когда же ты уже поймешь, насколько все в этой семье ненавидят друг друга. Быть настолько невинной... К дьяволу. К дьяволу все это дерьмо, эту ситуацию и меня самого. Я вздохнул и покачал головой.

–  Ничего страшного, Шанон-чан.
–  я выдохнул и прикрыл глаза. Если не двигать головой, то мигрень вполне можно терпеть.
–  Небольшая семейная неурядица.

Я посмотрел на девушку. Темные каштановые волосы чуть ниже плеч, серые глаза. Белая шапочка на голове, на обычном платье служанки выделяется только вырез, открывающий всю правую ногу - там находилась татуировка семьи Уширомия, золотой однокрылый орел. Красива, и, что куда важнее, сама знает об этом. А еще умеет себя вести и знает свое место. И Джессике, и Нацухи есть, чему у нее поучится.