Между тем, небо перед глазами пилотов темнело, постепенно заполняясь ярко-белыми точками. Еще десять секунд, и атмосфера осталась позади, Солнце ярким светом озарило лица космонавтов, тряска почти совсем прекратилась, и по радио прозвучала долгожданная фраза:

– Пять минут, полет нормальный.

– Запуск прошел успешно, поздравляю вас, джентльмены, - голос Кромешникова звучал, как воля Бога, твердо, сильно и убедительно. По отсеку пронеслись облегченные вздохи и даже выкрики. Алексей отпустил дыхание только спустя минуту, его лицо было красным, как Солнце на закате, а глаза слезились так, что видели лишь непонятную, расплывчатую картину, и, что самое неприятное, из живота начало подниматься содержимое желудка.

Корабль взмывал все выше в космос, оставляя за собой короткий шлейф из зеленого дыма. Астронавты, понемногу приходя в себя, отстегивали ремни и уходили в свободный полет по отсеку.

Минут тридцать Алексей не мог привыкнуть к новым условиям и потому лежал неподвижно, пристегнутый ремнями, после огромной тяжести он почувствовал, что его тело, наоборот, стало легче, чем обычно, и это еще больше усугубило его состояние, создавалось ощущение, будто тело держалось на плаву или совсем потеряло вес.

– Что, непривычно? – Джерри удивительным образом воспарил над ним и, вращаясь, поднялся выше. – Ничего, скоро пройдет.

Мы в невесомости? – Вымолвил Алексей, едва приоткрывая рот.

– Ты заметил, да? – Произнес Джерри с улыбкой и начал расстегивать на нем ремни. – Дай-ка я помогу.

Освободившись от ремней безопасности, Алексей слегка оттолкнулся руками от кресла и медленно отдалился от него.

– Главное, следи, чтобы ногами не попал кому-нибудь по голове, - дал ему совет Джерри. Вокруг так же тихонько парили Ти Джи Вонг, Алан Брэй, Уэсли Ричардс и Хо Ляо Йонг, остальных в отсеке уже не было. – А говорили, перегрузки с новым двигателем будут круче. – Почти разочарованно изрек Джерри, пролетая мимо своих напарников.

– Не знаю, мне и этих хватило. – Ответил на это Алан с тяжелой отдышкой, после чего бросил взгляд на Ричардса. – Хочу быть как капитан, ему все по боку. – Уэсли ответил сдержанной, слегка бахвальской улыбкой.

– Как ты, Вонг? Вид у тебя не очень. – Ляо резво парила над лейтенантом, пытливо заглядывая ему в глаза.

– Странно, - ответил он, с усилием распахивая веки, - если честно, я думал, что сам буду тебе помогать.

Плавно передвигаясь вдоль помещения и поворачиваясь во всех плоскостях, Алексей достиг небольшого круглого иллюминатора и замер в исступлении, увидев Землю в бесподобном голубом облачении. Она была еще совсем близко, но в то же время так далеко. Под белым покровом облаков просматривались очертания континента, рассеченного тонкими нитями рек, издалека все это казалось чистым и безмятежным. Было удивительно тихо вокруг, даже восторженных голосов астронавтов не было слышно за спиной, но тишина ничуть не настораживала, по крайней мере, Алексея, а наоборот, расслабляла, отвлекала от боли и тошноты и, вместе с тем, помогала собрать внимание, ощутить себя там, где он находился сейчас. Возможно, впервые в жизни он почувствовал, что все вокруг абсолютно реально, и готов был стремительно реагировать на любое воздействие извне, и это состояние ему определенно нравилось.

Головокружение и тошнота все ослабевали, рассудок будто очистился от чего-то заразного и негативного, чего-то земного, и все процессы в организме потекли по-новому.

Дым на стартовой площадке понемногу рассеивался, и воздух становился таким же чистым и прозрачным, каким был до запуска. Многочисленные наблюдатели и репортеры начали освобождать платформу, установленную под открытым небом. Большинство телевизионных каналов транслировали запуск в прямом эфире, так что миллионы жителей Земли с гордостью и умилением наблюдали за событиями в Звездном; конечно же, они узнали лишь о том, что великий прорыв человечества, которого все так долго ждали, наконец, состоялся, и не более того.

Репортеры, ученые и военные перемещались рассеянной толпой по платформе и скапливались у выхода, смотреть уже было не на что. И лишь один человек стоял неподвижно, не отрывая глаз от голубого неба, замутненного расплывшимся дымовым шлейфом. Люди проходили мимо, ударяясь о его широкие плечи, а он все стоял, скрывая тяжелую, горячую злость под неподвижной миной. Его кулаки с хрустом сжимались, скапливая в себе часть этой злости, тонкие губы едва заметно, нервно дребезжали. Почти не открывая рта, он произнес тихо, практически шепотом:

– Ты умрешь, Плутов… Если сам не сдохнешь, я тебя прикончу, клянусь тебе.

“Скопление звезд с красотой во главенстве – это вторая часть совершенства, вечно повсюду – ее время и место, постигать ее суть глупо, но интересно.” – Алексей висел над полом, слегка придерживаясь руками за выпирающие панели в стене, и с безмятежным, задумчивым выражением лица глядел в иллюминатор, не отводя глаз ни на секунду. На фоне его полупрозрачного отражения в стекле открывался вид на бескрайнюю звездную долину, или пропасть, или, вернее сказать, бездну. Десятки тысяч звезд были в его поле зрения, какие-то из них казались большими и яркими, другие, наоборот, тускло светили с расстояния, в миллионы раз превосходящего размеры солнечной системы. Ни одна из них не была похожа на те, что он видел с Земли – постоянно мерцающие, цвет которых разнится от синего до красного, в зависимости от высоты над горизонтом; эти же звезды сияли неизменно белым, однородным светом. При всей своей любви к ним и начитанности в области астрономии он никогда бы не подумал, что они могут быть настолько красивыми. Он смотрел, почти не моргая, буквально утопая в бездне и все больше удаляясь от окружающих его предметов и людей. “Там, впереди, только звезды, звезды, звезды, в вечной темноте”. – Созерцая это материальное совершенство, Алексей чувствовал себя счастливее, но почему-то не настолько счастливее, насколько он ожидал, чего-то ему явно не хватало, но чего именно, определить точно он пока не мог.

– Лейтенант. – Обратился к нему полковник Уайт, словно призрак возникнув за его спиной. Алексей не отреагировал. – Лейтенант Плутов, - повторил он и задел рукой его спину, после чего тот медленно обернулся и уставился на него все тем же потерянным, отрешенным взглядом. – У нас первый завтрак, советую тебе на нем присутствовать, если не хочешь ослабнуть от истощения. Хотя, нет, я приказываю.

– Есть, сэр. Но я нормально себя чувствую.

– А мне кажется, нет. По-моему, висеть восемь часов в одном положении – это ненормально.