На все слова о том, что «негоже девке по селу в мужском одеянии ходить» и что «нечего богов и людей гневить», я только отмахнулась. Какой мне прок красавицей рядиться, если уйду скоро? Не замуж же выходить собралась, а просто к знахарке сходить.

Заряна отмахнулась, мол, делай, как знаешь. Я же, счастливая и довольная вышла за калитку и чуть ли не вскрикнула от радости, понимая, что теперь могу идти куда хочу. А уж в селе ведунов оказаться и вовсе удача большая.

Вышла я на улицу, вдохнула полной грудью утренний свежий воздух, откинула косу за плечо и бодро вперед зашагала. Ясна говорила, что ее дома любой указать может.

Вот к «любому» я подойти и решилась, завидев у поворота с улицы двух мужиков. Один - пожилой, старик совсем, в потертой одежде, с окладистой бородой. А второй помоложе - первому хоть во внуки годится и чисто выбритый, стоял важно, подбоченясь, и то и дело посмеивался чему-то.

Видно правду говорят о том, что ведуны - народ чуткий да наблюдательный. Я еще и подойти к ним не успела, а они уж и заметили меня, по очереди обернулись, да перекинулись какими-то словами.

Ох, Вёльма, чую, влезешь ты снова в историю, или, на грубость нарвешься. Пока по улице шла еще - косые взгляды на себе примечала, а теперь уж вовсе натерплюсь.

– Здравы будьте, люди добрые, - сказала мужчинам, чуть склоняя голову в знак почтения. Мне, молодой, завсегда пеняли, что почтения к старшим нет. А ведуны так и вовсе обычаям верны - попробуй чего не так сделать.

– И тебе день добрый, девица, - ответил старик.

Молодой промолчал, смерив меня любопытным и чуть насмешливым взглядом колючих, точь-в-точь как у Арьяра светлых глаз.

– Не подскажете ли, как мне Ясну найти?

– А чего ж ее искать, знахарку-то?
– усмехнулся и развел руками старик.
– Вон ее дом, у самой площади стоит.

Он указал на небольшую избенку, сложенную из ровных, потемневших от времени, снегов и дождей, бревнышек. Приземистую и неказистую.

– Спасибо вам, - улыбнулась я.

– Только ты скажи сначала кто такая?
– вдруг спросил молодой.
– Не каждый день у нас чужаки путь к Ясне ищут.

Я подняла глаза и невольно назад отступила. Почудилось мне, будто тень какая-то над ним нависла словно туман невесомый. Нависла и вмиг исчезла, растворилась, как ее и не было.

– Вёльмой меня звать. Я у Арьяра гостья.

Мужчина улыбнулся.

– Слыхал про тебя, как же. Ребята-часовые говорили, мол, появилась у нас в Подлесье бедовая девка-лисица.

Он посмотрел на мою косу, перекинутую на плечо, а я невольно зарделась от такого взора. Сколько себя помню, все покоя мне от рыжего цвета не было. И чего людям он дался? Ума не приложу. Слушают глупые древние сказки и верят во что ни попадя.

Старик, кряхтя, усмехнулся.

– И точно - лисица! Того и гляди, обернется, да в лес убежит. Ты не перевертыш часом?

Ох, чур меня...

Страшное наказание перевертышем быть. Рассказывали мне в детские годы о том, как люди оборотнями становятся, а то и рождаются вовсе. Как тут в сказки не поверить, если такие страсти говорят? Ох, обереги меня Ларьян-батюшки от встречи с детьми ушедшей богини.

– И чего ты городишь такое?
– вспылила я.
– Какой же тебе тут перевертыш? Девка я обычная. Что уж и дорогу спросить нельзя, так сразу оборотнем кличут.

Старик только развел руками.

– А правду народ говорит - тебе палец в рот не клади. Видишь, Ладимир, какая диковина в наши края забрела?

– Вижу-вижу, дед Ждан, - отозвался тот.
– Таких я еще не видывал.

Они смотрели на меня так, будто вместо рук у меня крылья, а вместо ног - рыбий хвост.

– Ну, спасибо вам, люди добрые, - решила, пока не поздно, уйти.
– Пойду я к Ясне, она ждет меня.

– Иди-иди, - засмеялся дед Ждан.
– Дорожка вьется лентой, да травка не ней не растет, а сухая пыль на сапоги ложится.

Я удивленно расширила глаза и ничего не сказав, поклонилась и ушла. И кто их только разберет, ведунов этих.

Услышала только, как Ладимир, глядя мне вслед, проговорил:

– Силу в ней чую, а какую - не разберу...

Осторожно, боясь скрипа половицы, я переступила порог избенки и замерла. Нехитрая мебель, цветные дорожки на полу, уводящие во вторую комнату, пылинки, танцующие в лучах солнца и приятный, чуть терпковатый запах трав, что пучками развешаны по стенам.

Я вмиг ощутила себя какой-то лишней в этом устоявшемся и приятном покое. Ворвалась будто бы в чужые думы, да и стою посреди них, не знаю, что и сделать.